Кровь и ложь (ЛП)

Я подняла нос вверх и, держа его по ветру, попыталась поймать след другого волка, но меня отвлекла трескотня белки, которая кругами поднималась по стволу высокого кедра. Пушистый шарик остановился и посмотрел на меня. Её гибкое тело приятно пульсировало под покровом рыжеватой шерсти. Я однажды охотилась на белку, впивалась зубами в её тёплое тело и перемалывала её кости своими челюстями. Я была разумным зверем, но всё-таки зверем.

Я ещё немного понаблюдала за белкой, пока новый запах не начал щекотать мне нос — он был страстным и свежим, точно горячий мускус и раздавленный лист мяты. Я побежала на запах, мои лапы вздымали вверх сосновые иголки, врезались когтями в мох, опускались на поваленные ветви, с плеском погружались в широкие ручьи, гладь которых покрывал лунный свет. Я нырнула в один из них, после чего выкатилась на берег и отряхнулась.

Свобода.

Дикая и безграничная… вот что это было.

Я побежала. Прочь от гостиницы. Прочь от той девочки, которую я оставила позади. Девочки, на которую давило чувство вины и долги. Я бежала, и моё сердце уже было готово выпрыгнуть из груди, но я всё равно бежала. И только после того, как я миновала горный хребет, я замедлилась. Пленительный запах мяты и мускуса витал в воздухе. Я вытянула шею и встретилась взглядом с впечатляющим чёрным волком, который стучал лапами по каменному выступу прямо надо мной в трех метрах от того места, где я стояла.

Под покровом пожухлых листьев зашевелилась мышь. Я не стала гнаться за ней, потому что в мышах было больше хрящей, чем мяса. Волк тихо завыл, и этот звук медленно спустился ко мне. В нём не было слов... либо мой волчий мозг ещё не до конца проснулся, чтобы понимать наш язык.

Был ли это Лиам?

Если это был он, то либо он выследил меня, либо его нахождение здесь было совпадением.

Я подумала о Хите и вспомнила, что волки могли читать мысли, поэтому я побежала обратно, пока лес не превратился в одну длинную тёмную полосу. И только несколько часов спустя я осознала, что мои воспоминания были неправильными — волки не могли читать мысли. Однако они могли передавать мысли, но это мог делать только Альфа. Но надо мной не было никакого Альфы.

Мои секреты были в безопасности.

ГЛАВА 14

В пятницу вечером бабочки наводнили мой живот. Менее чем через сутки должно было начаться первое испытание... и закончиться. И хотя мне удалось перевоплотиться, могла ли я противостоять волкам, после такого длинного перерыва? Я оглядела комнату и задалась вопросом, не стоит ли мне достать из шкафа голубые сумки из "ИКЕИ"? Мама устыдилась бы меня, увидев мои упаднические настроения. Она твёрдо верила в то, что любые трудности можно было победить с помощью разума.

Хотя ей это никак не помогло.

Я сжала её обручальное кольцо в кулаке и вышла из комнаты. Я собиралась встретиться с Эверестом, но перед этим решила заглянуть на кухню. После той ночи, когда Эвелин прилегла рядом со мной на кровати, и я призналась ей во всём, мы ни разу не говорили о стае. Мы говорили на безопасные темы, вроде еды или колледжа — она хотела, чтобы я поступила, но я не сдавала выпускные экзамены. И сегодня она опять начала говорить со мной про колледж.

— У меня есть некоторые накопления... — начала она.

— Нет, — я покачала головой, и мои волосы коснулись моих голых плеч. — Я больше не собираюсь брать у тебя деньги, если ты не разрешаешь вернуть их тебе.

— Несс...

— Ты была у врача? — я указала на её колени.

Люси дала мне контакт своего терапевта, который я передала Эвелин.

— Мой артрит уже не так сильно меня беспокоит.

Она разлила гаспаччо по деревянным мискам, а сверху положила золотистые крутоны, крохотные квадратики свежих овощей и полила струйкой оливкового масла.

— Правда?

— Правда.

Закончив с супом и позвонив в звонок, чтобы привлечь внимание одного из служащих, она занялась моим любимым блюдом: куриными кесадильями.

— Ты стала слишком худой.

Я похудела, но нарастила мышечную массу, которую потеряла в Лос-Анджелесе, работая на двух, а иногда и на трёх работах. Я быстро проглотила все жёлтые треугольнички с плавленым сыром, которые она поставила передо мной.

Эвелин проверила список заказов, оставленный служащим, открыла холодильник и достала кусочки жирного лосося, которые она положила на уже дымящуюся сковородку.

— Кто сегодня выступает? — спросила она.

— "Lemons".

— И как они?

— Они...

Дверь распахнулась, прервав меня на полуслове.

Вошёл Эверест, и он был не один.

— Фрэнк хотел познакомиться с нашим новым поваром, — сказал Эверест.

Эвелин уронила металлическую лопатку, которую она использовала, чтобы переворачивать лосось. Лопатка громко ударилась о плиточный пол, забрызгав её белый фартук маслом. С тех пор, как мы приехали сюда, Эвелин редко выходила из кухни, не говоря уже о гостинице. Она никогда не была особенно общительной, а переехав в этот незнакомый город, стала совсем нелюдимой. И вот мой чёрствый кузен привёл кого-то в её безопасное убежище — и не просто кого-то, а самого Фрэнка МакНамару.

Фрэнк нагнулся, чтобы подобрать лопатку.

— Эвелин, верно?