Кровь и ложь

Он наблюдал за Августом, который расположился напротив нас, решительно скрестив руки и вперившись взглядом в Лукаса.

— Ты в порядке? — спросил Лиам.

Я кивнула, а потом улыбнулась, когда заметила, что мой кивок не убедил его.

Лукас надрезал одно из своих запястий. Алая кровь, точно лента, потекла по его руке.

— Грудь, сынок, — сказал Фрэнк. — Тебе надо сделать надрез вот здесь.

Он постучал двумя пальцами по груди в области сердца.

Но Лукас проигнорировал его инструкции. Он подошёл к Лиаму.

— Снимай футболку, Колейн.

Глубокая складка появилась между бровями Лиама.

— Что ты делаешь?

— Я не собираюсь отнимать это у тебя.

— Лукас, не надо…

— Заткнись уже и раздевайся, — а потом Лукас тихо добавил: — Не думал, что я скажу тебе такое?

Когда Лиам не снял футболку, Лукас сказал:

— Надеюсь, она была тебе не слишком дорога.

Он оттянул футболку Лиама, разрезал её бритвой и отбросил в сторону провисшую ткань, а затем сделал тонкий надрез в области сердца Лиама.

Я раскрыла рот.

Лукас прижал своё запястье к ране Лиама и встал на колени перед своим другом.

— Я присягаю тебе на верность, Лиам Колейн. Я буду верен своей клятве, пока земля носит меня в волчьем обличии. Пусть будет долгой твоя жизнь и твоё правление.

Какое-то время никто не двигался, но затем все как по указке пришли в движение. И хотя мужчины пытались оттолкнуть меня, чтобы подойти поближе к Лиаму и обменяться кровью со своим новым лидером, он крепко держал меня за руку, не отпуская от себя.

Когда наступила очередь Августа, всё вокруг стихло. Он сделал надрез на своём запястье, после чего прижал его к вздымающейся груди Лиама. Красные ручейки потекли по его накачанному животу и впитались в пояс его светло-голубых джинсов, окрасив его в тёмно-красный цвет. Август не сказал ни слова. Думаю, слова были излишни, так как теперь они были связаны магией.

Он кивнул в сторону Лиама, после чего ушёл, даже не посмотрев на меня. И снова что-то сжалось, а потом растянулось в области моего пупка и было готово порваться, когда габаритные огни его машины исчезли за ржавым забором.

— Будь нам хорошим лидером, сынок, — сказал Фрэнк, слегка сжав плечо Лиама.

Церемония заняла почти час, все члены стаи присягнули Лиаму на верность. Когда подошла очередь Джеба, и он приблизился к нам, я заметила, что его глаза и щёки впали, чего я никогда не видела раньше. Он посмотрел на меня с болью в глазах, а затем, дрожа, надрезал своё запястье и прикоснулся им к ране Лиама.

— Спасибо, Джеб, — сказал Лиам.

Губы Джеба дрогнули, после чего он опустил плечи и отошёл вглубь помещения. Фрэнк подошёл к нему. Я видела, как они разговаривали, видела, что дядя заплакал, поднеся покрасневший платок к запястью.

Снова взглянув на Лиама, я забрала бритву у него из рук. Он посмотрел на меня, на мои пальцы, которые направили бритву вдоль запястья. Когда кровь выступила на нём, его тёмно-карие глаза удивлённо засверкали.

Я прижала свою рану к его рассечённой коже. Его грудь начала вздыматься ещё сильнее, когда я произнесла слова своей клятвы:

— В волчьем и человеческом обличии я принадлежу тебе, Лиам Колейн.

Он не улыбнулся. Он поймал моё запястье своей рукой и ещё крепче прижал его к своему сердцу. Что-то запульсировало внутри меня, но это было не моё сердце. Я почувствовала, словно наконец-то образовалась нужная мне связь, и я оказалась навсегда привязана к своему Альфе.

Он поднёс моё запястье к своим губам и поцеловал. Когда он опустил его, его приподнятые губы были алыми от моей крови. И я услышала слова у себя в голове: «А я тебе».

Я моргнула, желая сдержать слёзы.

— Я услышала тебя, — хрипло прошептала я. — Я услышала тебя.

Его улыбка становилась всё шире и шире, как и шум вокруг нас. Воздух начал сотрясаться от нервного возбуждения, вызванного важностью этого момента, который все мы сейчас разделили.

Тихие рыдания моего дяди выдернули меня из этих чар. Я высвободила свою руку, которая была всё ещё в руке Лиама, и подошла к Джебу.

— Ты знал о том, что задумали Люси и Эверест? — спросила я его.

— Нет, — только и сказал он сдавленным голосом. — Клянусь, я не знал, Несс.

Внезапно он обнял меня, и я ему позволила. Я даже похлопала его по сгорбленной спине.

— Мне так жаль. Так жаль, — повторял он снова и снова.

И я ему поверила.

— Мне так стыдно за то, что они с тобой сделали.

Фрэнк положил руку на плечо Джеба и сжал его.

— Ты испачкал кровью её милую кофточку.

Старейшина улыбнулся, и его морщинки сделались глубже.

Джеб отшатнулся от меня.

— Не волнуйся. Эвелин научила меня тому, как эффективно отстирать кровь с одежды, — сказала я.

— «Кислый» маринад, смешанный с водой, — сказал Фрэнк.

Его ответ заставил меня раскрыть рот, но потом я вспомнила о том, в чём недавно призналась мне Эвелин.

— Спасибо, что привели её в мою жизнь, — сказала я ему.

Джеб так сильно нахмурился, что его лоб покрылся складками.

— Эвелин?

— Мистер МакНамара послал её, чтобы она присмотрела за мной и мамой.

— Что? — Джеб раскрыл рот и поглядел на Фрэнка.