Кровь и лунный свет

– Ты узнала его?

«Нет, разглядела только темную фигуру. В плаще. Прости».

Ее слова звучат все тише – от горя.

– Не переживай из-за этого, – успокаиваю я.

– Достаточно, – встревает в наш разговор Афина. – Если ты не поможешь ей прийти в сознание, мы потеряем ее навсегда.

Я крепче сжимаю руку Маргерит, словно это поможет ей очнуться.

– Как это сделать?

– Разум подобен лесу со множеством извилистых тропинок, – объясняет кузина. – И она заблудилась в буреломе. Ты должна войти в этот лес и вывести ее на тропу.

Ее сравнение вызывает беспокойство.

– А я могу… заблудиться в этом лесу?

Афина качает головой:

– Ты будешь ходить в своем собственном лесу, но ваши разумы соприкасаются там, где хранятся общие воспоминания. Если ты сможешь достаточно долго направлять ее на верный путь, то, надеюсь, у нее получится продолжить его самой.

Я ослабляю хватку, переживая, что невольно причинила Маргерит боль.

– Ты слышала, Марга? Понимаешь, что мы должны сделать?

«Да. Понимаю. Но здесь так темно», – ее голос звучит вяло, словно она начала дремать.

– Напомни ей о том, что вы делали вместе, – подсказывает Афина. – Случай, который она не раз вспоминала за эти годы. Хорошо протоптанные тропинки легче найти.

Я закрываю глаза и возрождаю в памяти дни, когда мы жили в одной комнате.

– Помнишь, как мы шили одежду куклам? – спрашиваю я. – Таскали обрезки ткани из ткацкой?

Я всегда одевала своих кукол, как сестер Света.

– Да, – соглашаюсь я. – А для моих мы шили яркие наряды.

«Я помню. – На мгновение она замолкает, а затем ее голос звучит сильнее. Возмущеннее. – Ты надевала яркие трусики на моих кукол».

Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться.

– Целый год, пока ты не заметила!

Сейчас она возмущена этим не меньше, чем тогда.

«Конечно, не замечала! Зачем мне заглядывать им под одежду?»

Через какое-то время я замечаю, что ответы Маргерит звучат увереннее, если я вспоминаю о чем-то и позволяю продолжить ей. Мы болтаем о том, как пололи сорняки, лущили горох и путали нитки на первом уроке ткачества.

Внезапно над самым ухом раздается тихий голос Афины:

– Задай ей простой вопрос, а потом быстро отпусти руку.

Я тут же говорю первое, что приходит на ум:

– Какое у меня любимое печенье?

Наши руки разъединяются, но я все равно слышу ответ Маргерит, потому что он слетает с ее уст:

– Имбирное.

Глава 43

Маргерит не спит, хотя ее взгляд устремлен в пустоту. Оттолкнув меня в сторону, Афина приподнимает ей веки и подносит ближе маленький светящий камень, чтобы рассмотреть зрачки.

– Очень хорошо, – бормочет она. – Мозг пострадал не так сильно, как я опасалась.

– Она в порядке? – выдыхаю я. – Теперь поправится?

Афина выпрямляется.

– Я не могу этого обещать, – предупреждает она. – Но надеюсь на лучшее. – Она кивает мне и встает, а ее взгляд устремляется к Грегору, застывшему в дверном проеме. – Ты хорошо справилась, Кэт. Особенно учитывая то, что тебя никто этому не обучал.

Голубые глаза Маргерит бегают из стороны в сторону, а взгляд так и остается отрешенным.

– Здесь так темно.

Свет Солнца, да она ослепла!

– Я рядом с тобой, Марга.

Как только я наклоняюсь над ней, она улыбается:

– Вот ты где.

– Ты меня видишь?

– Немного, когда на тебя попадает свет из двери.

Я хмурюсь, не понимая, почему она так говорит.

– Но ведь комната освещена.

– Она не видит этот свет, – объясняет Грегор.

Я поворачиваю голову и смотрю на него через плечо.

– Адриане не могут использовать магию луны. – Он заходит в комнату и кладет руку на одну из каменных сфер, стоящих на подсвечнике. – Это лунный камень, – говорит он. – Он поглощает лунный свет, а затем отдает обратно. Но с каждым днем становится все тусклее. На самом деле ими можно пользоваться всего несколько недель.

– То, что ты видишь их свет, означает, что ты прошла начальное испытание селенаэ, – добавляет Афина.

– Но есть и другие, – хмыкнув, говорит Грегор.

На лице лекарки появляется улыбка, в которой читается триумф и уныние одновременно.

– Она пройдет все.

Металлический камень все еще у меня в руке, поэтому я протягиваю его кузине. Он не светится, как лунные, но я слышу тихий гул невидимой энергии.

– А это что?

– Мы называем его камнем крови, потому что он проводит магию так же хорошо, как кровь. – Как только она касается его, мои пальцы начинает покалывать, словно я ударилась локтем. – Такие камни поглощают и хранят магию, как лунный камень, но отдают ее незаметным глазу способом. Если приложить камень крови к ране, она заживет быстрее, хотя на селенаэ он действует лучше, чем на адриан.

Оказывается, слухи о том, что селенаэ лечат не только естественными методами, небезосновательны. Я встряхиваю рукой, чтобы сбросить оцепенение.

– Ты используешь их, чтобы помочь Маргерит?

– Нужно дождаться, пока спадет опухоль, – говорит Афина, – а затем вернуть кость на место. Думаю, через несколько дней.