Кровь и мёд

Сверкая оскалом, он зарычал, когда я отпрянул. Взгляд его был слишком разумным, слишком яростным, слишком человеческим. Медленно и осторожно я поднял руки и встал. Ноздри Блеза раздулись – он учуял мою кровь. Все инстинкты кричали мне, что нужно хвататься за ножи, переходить в наступление. Но если первую кровь пролью я, если я убью альфу, оборотни никогда не примкнут к нам. Никогда.

И эти глаза…

Насколько же проще мне жилось, когда я был шассером. Когда волки были всего лишь зверьми. Демонами.

– Можно найти другой путь, – прошептал я, чувствуя, как пульсирует в висках боль. – Прошу.

Блез обнажил клыки и прыгнул вперед.

Я увернулся и обошел его по кругу, все так же примирительно держа руки перед собой.

– У тебя есть выбор. Да, шассеры вас перебьют, но и Моргана тоже. После того, как вы послужите ее цели. Поможете погубить ни в чем не повинных детей.

Блез остановился в полупрыжке. Он склонил голову и зашевелил ушами.

Вот оно что. Значит, Моргана не поведала ему о тонкостях своего плана.

– Когда Лу умрет, все дети короля умрут вместе с ней. – О своей собственной смерти я упоминать не стал, это скорее укрепило бы желание оборотней примкнуть к Моргане, нежели наоборот. – Их десятки, и большинство даже не знают своего отца. Неужели они должны платить за его грехи?

Переминаясь с лапы на лапу, Блез оглянулся, будто сомневаясь.

– Никому больше не нужно умирать. – Я шагнул к нему, едва смея дышать. – Примкните к нам. Помогите нам. Вместе мы сможем победить Моргану и навести порядок…

Ощетинившись и прижав уши, Блез рыкнул, предупреждая меня не подходить. Кости его затрещали, и у меня внутри все сжалось от отвращения. Суставы Блеза сместились, позволяя ему встать на задние лапы, но дымного цвета мех все еще покрывал его изуродованное тело, руки и ноги оставались все такими же неестественно длинными, а спина – выгнутой. Это выглядело нелепо и страшно. Лицо Блеза исказила гримаса, и наконец он смог заговорить.

– Навести порядок? – прорычал он гортанно. – Ты сказал, что шассеры… – он с трудом шевелил челюстью, морщась от боли, – …перебьют нас. Как ты одолеешь их? – Выгнув шею, Блез как будто бы втянул зубы. – Ты сможешь… убить своих собственных братьев? Своего собственного… – снова гримаса, – отца?

– Я смогу его убедить. Убедить их всех. Мы покажем им, что есть иной путь.

– В их сердцах… слишком много ненависти. Они откажут. И что… тогда?

Я уставился на него, быстро соображая.

– Так я и думал. – Блез щелкнул зубами и начал вновь обращаться в волка. – Ты все равно будешь стоять… И смотреть… как мы истекаем кровью. Охотник… до мозга костей.

И он прыгнул.

Я нырнул в сторону, но клыки Блеза все равно вонзились мне в руку. Разрывая мышцы и сухожилия. Я с криком вырвался. В мыслях у меня помутнело от боли и гнева. Перед глазами вспыхнуло золото. Оно ослепило меня, сбило с толку, а голоса зашептали вновь.

Ищи нас, ищи нас, ищи нас.

Я почти потянулся к ним.

Инстинкты твердили мне атаковать, защищаться, любой ценой оторвать этому волку голову. Даже с помощью колдовства.

Но нет. Я не мог.

«Когда для человека абсолютно все – вопрос жизни и смерти, ставки куда выше, – всплыл в моей памяти укоризненный голос Лу. – Чем больше мы приобретаем, тем больше и теряем».

Я не желал этого.

Блез снова приготовился к прыжку. Сцепив зубы, я подпрыгнул и ухватился за ветку, что была над головой. Мое предплечье взвыло от боли, и ладонь тоже. Но я не обратил на это внимания, качнулся назад, когда Блез вскинулся, пытаясь до меня достать, – и пнул его прямо в грудь.

Блез вскрикнул и упал на землю. Я рухнул рядом с ним, выхватил из ножен кинжал и пригвоздил им лапу Блеза к земле. Его крик перерос в визг. В ответ послышался грозный вой остальных волков.

Одна рука у меня безвольно болталась, но другой я схватился за пальто. Нужно было перевязать рану. Остановить кровотечение. Грязь на коже не скроет запах свежей крови. Остальные оборотни вскоре почуют мои раны и найдут меня очень быстро. Но рука не желала повиноваться – она тряслась от боли, страха и волнения.

Слишком поздно я осознал, что крики Блеза переменились.

Они стали человеческими.

Блез вырвал нож из своей ладони и прорычал:

– Как его звали?

Холодное сердце

Лу

Я бродила туда-сюда, оставляя в снегу вереницу следов. Как же меня злило это чувство собственной… беспомощности. Рид в этот самый миг бежал со всех ног от верной смерти, а я совершенно ничем не могла ему помочь.

Блез оставил трех волков – в том числе собственного сына Терранса – сторожить нас, и они ревностно за нами следили. Судя по размеру, товарищи Терранса были не старше его. Все они стояли к нам спиной и смотрели на деревья, тихо поскуливая. В их напряженных плечах и навостренных ушах читалось то, сказать о чем они уже не могли.

Им тоже хотелось поохотиться.

А мне хотелось содрать с них шкуры и надеть их как манто.