Кровь и нефть. Безжалостное стремление Мохаммеда бин Салмана к глобальной власти

При продаже "Сальватора Мунди" Гузер сказал коллегам, что сосредоточится на привлечении самых крупных покупателей - национальных государств. Картина сама по себе была слишком большим событием, чтобы хранить ее в чьей-то гостиной. На Земле известно всего около пятнадцати картин да Винчи. У этой картины была и большая история. Первоначально считалось, что она была продана английскому королю Карлу I и находилась в коллекции еще двух английских королей, после чего более чем на столетие исчезла в безвестности. Публике понравился заново открытый шедевр. "Нельзя купить Эйфелеву башню, но можно купить картину, которая стоит дешевле и собирает толпы людей", - сказал он своему другу, разрабатывая маркетинговый план.

Гузер знал и финансовую сторону мира искусства. Чтобы свести к минимуму риск продавцов потерять картину из-за ошибки или неподходящего момента, аукционные дома стали действовать подобно инвестиционным банкам, предоставляя финансовые гарантии. Используя свои связи, Гузер нашел тайваньского инвестора и коллекционера произведений искусства Пьера Чена, который был готов предоставить гарантию на картину в размере 100 млн. долл. Это означало, что продавец, российский бизнес-магнат Дмитрий Рыболовлев, получит эту сумму за вычетом комиссионных, независимо от того, что произойдет на аукционе, поскольку покупателем по этой цене в любом случае станет Чен. В случае продажи дороже продавец разделит прибыль с поручителем.

Большие картины подразумевают большие рекламные бюджеты. Идея состоит в том, чтобы распространить информацию о продаже далеко и широко, чтобы привлечь как можно больше покупателей, скупая места во всех элитных журналах и деловых газетах и даже приобретая наружную рекламу в престижных районах крупных городов. Но Гузер отказался от всего этого, предпочтя нанять модное рекламное агентство Droga5 для создания ролика, ориентированного на широкую публику. В результате получился "Последний да Винчи" - завораживающая короткая реклама, в которой камера снимает с ракурса самой картины, а зрители, едва различимые в черном море, смотрят на нее с благоговением или слезами, когда на заднем плане играет эмоциональный струнный квартет. Это был мастерский ход.

В то время команда Christie's еще не знала, что эта тактика нашла отклик в Саудовской Аравии, где Мохаммед бин Салман был одержим большими идеями и активами. Молодого саудовского принца, жаждущего быть в одной лиге с премьер-министрами и олигархами, привлекли сверхвысокие оценки. Пока неясно, что он будет делать с картиной, но идея состояла в том, чтобы выставить ее в королевстве.

В день проведения аукциона Бадр набрал номер Александра Роттера, сопредседателя отдела послевоенного и современного искусства компании Gouzer, который стоял в телефонной будке на аукционной площадке вместе с другими людьми, стоявшими в очередях к потенциальным покупателям.

В течение нескольких минут аукцион подскочил со стартовой ставки в 100 млн. долл. до 150 млн. долл. и затем с шагом в 10 млн. и 5 млн. долл. до 265 млн. долл. В зале начался ропот, и периодически раздавались аплодисменты. Рекорд самой дорогой картины, когда-либо проданной, уже был побит.

К этому времени в банке рядом с Роттером развернулось соревнование двух человек - клиента Роттера и китайского миллиардера Лю Ицяня, который разговаривал по телефону с руководителем отдела оценки старых мастеров Christie's Франсуа де Пуртере. В соответствии с правилами Christie's ни один из клиентов не знал личности своего конкурента. Но торги продолжались, и напряжение нарастало: было видно, как два руководителя Christie's обсуждают торги со своими клиентами по телефону. Клиент Гузера выбыл из торгов раньше времени, но он внимательно следил за тем, как растут цифры: 245 млн. долларов, 286 млн. долларов, 290 млн. долларов, 318 млн. долларов, 328 млн. долларов, а затем 330 млн. долларов.

Де Пуртер подал сигнал аукционисту: 350 млн. долл.

Затем, примерно через девятнадцать минут после начала аукциона, Роттер спокойно сообщил окончательную цену: 400 млн. долл. Зал был ошеломлен, а затем стал неистовым и шумным. Это было лучшее шоу в Нью-Йорке: в зале, заполненном богатыми и красивыми людьми, разворачивалась история арт-бизнеса. С учетом гонорара, выплаченного Christie's, общий счет составил 450 млн долларов, что превышает весь бюджет президентской кампании Барака Обамы в 2012 году.

В течение трех недель личность покупателя оставалась загадкой для всего мира искусства. Слухи о том, кто это мог быть, распространялись быстро. Только 6 декабря источники, имеющие доступ к американской разведке, передали новость в Wall Street Journal и New York Times, чтобы подчеркнуть абсурдность поступка короля Саудовской Аравии. По их мнению, он не только расточителен, но и бессмысленно подкалывает консервативную исламскую общину Саудовской Аравии, не имея иной цели, кроме как вызвать ее раздражение.