Кровь и нефть. Безжалостное стремление Мохаммеда бин Салмана к глобальной власти

"Семьдесят процентов саудовцев моложе 30 лет, и, откровенно говоря, мы не будем тратить 30 лет своей жизни на борьбу с экстремистскими идеями", - сказал Мухаммед. "Мы уничтожим их сегодня и немедленно".

Заголовки газет облетели весь мир, а саудовцы, заполнившие зал для выступления, горячо аплодировали.

Многие присутствующие были впечатлены амбициозностью и размахом плана Мохаммеда "Видение 2030". Проблема заключалась в том, что для его реализации требовалось, чтобы иностранные инвесторы вложили свои деньги в это убеждение. Практически ни один иностранный инвестор не захотел вкладывать деньги, необходимые Саудовской Аравии для того, чтобы покончить с зависимостью от нефтедолларов. Участники проводили дни, слушая доклады об искусственном интеллекте и альтернативной энергетике, но на самом деле они приехали туда в надежде получить деньги из суверенного фонда Саудовской Аравии.

 

За кулисами саудовские чиновники испытывали трудности. Несмотря на волнение и шумиху, в преддверии этого события на экономическом фронте появились тревожные признаки. Саудовская Аравия не признавала этого публично, но планы по IPO компании Aramco застопорились. Первый выбор Мохаммеда бин Салмана - Нью-Йоркская фондовая биржа - был проблематичен из-за нового закона, ратифицированного почти годом ранее, который позволил подать иск жертвам теракта 11 сентября - тот самый, в котором согласился помочь Джамаль Хашогги.

Советники королевского двора опасались, что, согласно закону, истцы могут попытаться добиться от американских судов присуждения им части Aramco, если компания будет размещена на американском фондовом рынке. В более широком смысле советники Мохаммеда были обеспокоены тем, что в США часто используются коллективные иски акционеров, когда инвесторы пытаются получить деньги от компаний, предъявляя иски за плохое управление, недостаточное раскрытие информации или другие нарушения. Aramco с ее нечеткой бухгалтерией могла стать легкой мишенью.

Трамп, Джаред Кушнер и другие высокопоставленные чиновники Белого дома пытались дать гарантии, но юристы Aramco из White & Case и другие консультанты предупреждали, что листинг слишком рискован, поскольку правительство США настолько поляризовано практически по всем вопросам.

Министр энергетики Халид аль-Фалих, с самого начала скептически относившийся к IPO, предположительно также подрывал усилия по листингу Aramco. Его сотрудники предлагали оценки, которые не дотягивали до заявленных Мохаммедом 2 трлн. долл., а также целый список проблем, чтобы убедить принца в неразумности затеи. План превратился в битву между Мохаммедом и Халидом, которую часто разыгрывали их заместители и советники. Банкиры прилетали в Эр-Рияд на встречи, а им говорили, что министр или королевский советник только что покинул страну. Но они терпели, полагая, что крупные выплаты все еще не за горами, несмотря на то, что, судя по утечкам в прессе, Саудовская Аравия теперь рассматривает возможность листинга только на местном рынке.

В NEOM тоже была неразбериха. К настоящему времени консультанты потратили тысячи часов, пытаясь превратить идеи Мохаммеда и его советников в реальную политику. Но единственными реальными сооружениями в NEOM были дворцы, построенные тысячами южноазиатских строителей, работавших круглосуточно. Первые подрядчики с трудом справлялись с задачей, поэтому правительство обратилось за помощью к саудовской компании Binladin Group. Прошло несколько лет с тех пор, как правительство заморозило деятельность компании после инцидента с краном в Мекке. Дворцы были построены по образцу резиденции короля Салмана в Танжере.

Даже анонс NEOM не был должным образом согласован с двумя странами, которые должны были стать партнерами Саудовской Аравии по его запуску, - Египтом и Иорданией. Правительства этих стран были в частном порядке расстроены, когда Мохаммед представил план перед мировыми лидерами, но решили тогда не делать никаких заявлений.

Гости конференции "Инвестиционная инициатива будущего", заявлявшие о своей глубокой заинтересованности в Саудовской Аравии как в долгосрочном партнере, демонстрировали порой шокирующее незнание ее ценностей. "У Саудовской Аравии есть Великая Мекка", - заявил на конференции Масаёси Сон. "Мы создадим еще две Мекки". Мухаммед был вынужден вмешаться: "Пожалуйста, не поймите его заявление неправильно. Мекка стала примером центра притяжения, поэтому он имеет в виду новые центры притяжения". В исламе Мекка является единственным, самым святым городом в мире. Мысль о том, что она может быть тиражируемой туристической достопримечательностью, глубоко оскорбительна, и такое заявление исламские сторонники жесткой линии могут использовать для подрыва реформ принца.