Кровь и песок (СИ)

Царице запрещено покидать обитель мертвых, а потому плевать она хотела на распри и интриги верхнего мира. Время расставит всё на свои места, и каждому потом найдется место в её чертогах. Исходи просьба о помощи от кого угодно, Эршегикаль отдала бы кинжал, не задумываясь. Но Иштар не была кем угодно…

— Ты еще смеешь просить меня о чем-то? — голос её поднялся к потолку и потонул где-то в полумраке. — Ты, что забросила меня сюда! — гневно вскочила со своего места и кинулась к Иштар.

Та только мысленно выругалась. Конечно, Эршегикаль не упустит своего шанса вдоволь поизмываться над ней. Этого стоило ожидать. Но другого выхода не было.

Ей необходим кинжал, как никогда.

— Ты не можешь мне отказать, — ответила Иштар спокойно. — Ты дала клятву. И пришло время выполнить данное обещание. Сталь за слово, сестрица.

Тихо позвякивали браслеты на щиколотках Эршекигаль. Она замерла над сестрой, и та сморщилась от её силы: тугой и давящей. Здесь, в Иркалле, сама Иштар была ослаблена, зато у Эршекигаль силы было хоть отбавляй.

Иштар стиснула зубы, чувствуя, как от её силы подступил к горлу тугой комок тошноты… Всё расплылось перед глазами, но богине удалось сконцентрироваться. И она увидела то, что так необходимо: темные ножны на поясе у сестры и белую рукоять, мерцающую в полумраке.

— Ты глупа, Иштар, — Эршегикаль склонилась к ней, зашептала яростно. — Глупа, раз пришла сюда, — и рассмеялась. — О, ты получишь то, о чем так молишь… Я не бросаю слов на ветер, — странная улыбка появилась на её губах. — Но получишь ты кинжал, когда будешь покидать Иркаллу. Выйти из мира мертвых богам сложнее, чем войти. Ты пробудешь здесь хоть вечность, пока кто-то добровольно не займет твоё место! — и кликнула стражу.

Тени увели за собой Иштар, чтобы запереть её в подземельях Нижнего мира.

И Эршегикаль была слишком увлечена своим торжеством, чтобы заметить тонкую улыбку, расцветающую на губах Иштар.

Он пришел на седьмой день её заключения.

Постучав в ворота Иркаллы, покорно ожидал Привратника. Прошел шесть остальных врат, молча отдавая свою одежду. И Эршегикаль оставалось только гадать, какие духи принесли смертного, еще живого, к её порогу.

Наконец он предстал перед ней. Красивый юноша, не старше восемнадцати весен. Он склонился перед богиней, почти касаясь лбом холодного пола. Даже если его и испугал грозный вид царицы, виду он не подал.

— Зачем ты пришел, смертный? — грозно спросила его Эршегикаль.

Юноша поднял на неё взгляд янтарных глаз. Не дрогнул, когда из-за её трона выступили еще тени.

— Я прошел семь врат Иркаллы, Великая Госпожа, чтобы попросить тебя вернуть в мир живых мою возлюбленную.

Богиня вопросительно приподняла брови. Живые редко захаживали в её владения. Сюда и сами боги предпочитали не соваться, опасаясь быть навеки запертыми среди мертвецов. Что уж говорить о смертных…

— И твоя возлюбленная…

— Прекрасная Иштар, — юноша склонился еще ниже. — Она спустилась в Иркаллу и не вернулась. И я молю тебя отпустить её. Я сделаю всё, что ты захочешь. Просто верни её Верхнему миру и мне…

Эршегикаль повернулась к своему главному советчику и тихо ему шепнула:

— Намтару, приведи мою сестру, — а затем снова обратилась к юноше. — Как зовут тебя, смертный?

— Таммуз, Великая Госпожа, — его мелодичный голос разнесся эхом по пустой зале. — Я божественный супруг Иштар. Я освящал с ней храмы и возлежал с ней много ночей. Я…

Эршегикаль перебила его жестом. Поднялась со своего места и подошла к нему, распластавшемуся на полу.

— Встань, — негромко произнесла, а затем, когда он поднялся с колен, обхватила его лицо и приблизила к себе, жадно вглядываясь в светлые глаза.

Кусочки мозаики начали складываться сами собой.

Иштар, которая так легко зашла в Иркаллу и с нехарактерным для неё смирением нынче пребывала в подземельях. И теперь юноша, слезно умоляющий её вернуть. Знал ли он, какую цену придется за это заплатить? Вряд ли. Эршегикаль нисколько не сомневалась, кто надоумил влюбленного юнца на подобный поступок.

— Кто сказал тебе прийти сюда, Таммуз?

— Я сам.

Эршегикаль хмыкнула. Ну, конечно. Сам. Её сестра не брезговала пользоваться и вертеть смертными, как хотела. Хотя и не только смертными… Мардук и тот пал под её чарами.

Она отступила от Таммуза. И в тот же момент Намтару привел Иштар. Лицо юноши просветлело, и невольно Эршегикаль стало жалко его. Не первый смертный, что, влюбившись в дикое пламя, бушующее в Иштар, обжигался или сгорал в нём дотла. И не последний.

Иштар же его появление нисколько не удивило, и царица Иркаллы еще раз утвердилась в своем мнении о том, кто изначально стоял за всем этим спектаклем.

Таммуз кинулся к Иштар, привлёк возлюбленную к себе, покрывая поцелуями её лицо и руки. Она же улыбалась, но взгляд синих глаз оставался холодным.

— Я пришел за тобой, любимая, — заговорил он торопливо, поглаживая её темными волосы. — Я пришел за тобой… Скоро всё закончится, и ты снова окажешься дома.

Иштар кивнула. Провела ладонью по лицу Таммузы.