Кровь и Плен

Я желала узнать, могу ли доверять хоть кому-то из тех, кого считала частью своей семьи. Вспоминая нашу с дивом встречу в Тронге, я не могла отделаться от охватившей меня надежды. Люций упоминал об отношениях Сезара и Фредерика, которые были довольно прохладными. И чем дольше я обдумывала все увиденное и сказанное, тем больше склонялась к мнению, что Шоу не знал о том, что на самом деле произошло перед открытием портала. Див был слишком мал, от него легко можно было все утаить. Но в таком случае истина о роли ордена Сорель в открытии портала может быть разочаровывающей. Конечно, все зависело от его собственных принципов, но, столкнувшись с дивом всего дважды, я была почти уверена, что они не изменились. Хотя я уже ошиблась однажды, поэтому не могла позволить себе заблуждаться вновь.

Когда в дело вмешиваются личные чувства, невольно становишься предвзятым.

Вот и к Люцию Морану я относилась совершенно иначе. Даже не расспросила обо всех сказках, гуляющих про него в народе, и о шрамах, которые носил на своем теле Фредерик.

Я не сомневалась, что теневой див убивал, иначе с его репутацией он бы не дожил до сего дня. Но в том, что у него имелись на то причины, тоже не оставалось никаких сомнений. Морану никогда не приносило удовольствие чужое страдание, и, что редкость для даэва его положения, див всегда сопереживал людям. Он их понимал. Гораздо лучше многих находил с ними общий язык – охота в Турисе и Грёнере и наша встреча в детстве, когда Люций считал меня обычной человеческой девочкой, наглядно это демонстрировали.

Опыт пережитых лет раздвигал границы дозволенного, но все же не менял сути. Мелькнувшая мысль заставила задуматься о брате. Долорес часто повторяла, что Фредерик становится все более похожим на отца. Уже тогда она будто ведала, к чему все идет.

«Сара…» – вдруг раздалось едва слышно. Я замерла, ощущая, как напрягается крепкое мужское тело. Оглянулась по сторонам, но никого не заметила.

Зов повторился, заставив меня резко повернуть голову в попытке угадать его направление. Голос был тем же – тихим, скрипучим, принадлежащим Долорес.

Мой взгляд уперся в могилу, а зов опять затих. То ли он добился того, чего желал, то ли попросту исчез. Или, может, мой разум окончательно сходил с ума от дум и обрушивавшихся на него воспоминаний.

Под моим взглядом бутоны ликорисов стали описывать круги по своей оси, словно заколдованные.

Отец Фредерика спрятал светлое сердце. Если брат не лгал и за три десятка лет он так и не смог отыскать кристалл, хотя знал своего отца гораздо лучше остальных, то…

Это должно быть крайне необычное место.

Я сглотнула, вспоминая семейные ужины, на которые Долорес водила меня с собой. Это было в первые годы моего пребывания в обители. Я всегда сидела рядом с Фредериком, пока взрослые обсуждали свои дела. Порой они делали это слишком громко. Иногда в напряженные беседы вмешивали и брата, и я ощущала себя чужой и одинокой.

Отношения внутри членов семьи Сорель всегда были напряженными. Но истина остается таковой, что, какие бы разногласия ни вспыхивали, ребенок всегда будет помнить своего родителя…

С этой мыслью я отвернулась от берега и твердым шагом направилась к обители. Больше всего я ждала совета орденов. Гадала, что из себя представлял «Союз Девяти». Я хотела понять атмосферу, что установилась между главами обителей. Возможно, это знание пригодится мне в будущем. Если я вернусь в Северный орден без встречи с ними, то бесповоротно стану врагом, но в случае знакомства останется надежда, что все обернется иначе.

Подобраться к подземному ходу оказалось легче, чем я предполагала. Стража разбрелась. Возможно, она нашла тело, брошенное в лесу, или почувствовала запах, источаемый монстром, и теперь прочесывала местность в его поисках.

Но все равно меня не отпускало плохое предчувствие. Во-первых, пусть в свое время я и была одной из лучших на курсе, но все же мои инстинкты успели притупиться, а во-вторых, я заснула, когда мне было двадцать один. Несмотря на врожденные способности, с опытными воинами, которые постоянно тренировались, мне было тяжело соперничать. Единственное, что пока спасало меня, – знания Долорес и брата об обители, которых они не пожалели в прошлом.

Несмотря на это, мне слишком везло. Но этой ночью я не придала этой мысли должного значения – все мое внимание занял грядущий разговор с Сезаром. Мне надо было убедиться, что он не доложит главе, и, возможно, даже попросить его уйти со мной, ведь из-за своего молчания див мог оказаться в опасности. Фактически я толкала его на предательство, пусть мои действия и были направлены на то, чтобы уничтожить раскол.

Подвески светлых, найденные в трофейном зале, никак не позволяли мне успокоиться.

Они могли принадлежать как даэвам других обителей, так и тем, кто не оправдал ожиданий главы.