Кровь и почва

– Все дело в том, что задача зенитного огня не сбивать, а отгонять вражеские воздушные суда. Ставить заградительный огонь. Заставить врага отказаться от воздушной атаки на корабль. Сбить дирижабль – уже второстепенная задача. Удалось – хорошо, не удалось – увы…

Поднял руку, предупреждая шумные возражения флотских.

– Понимаю, господа, что звучит сказанное весьма непривычно для ваших ушей, даже кощунственно, но… спрошу вас: сколько снарядов попадает во вражеские корабли во время морского боя? От всех выпущенных?

– Хорошо, если три-четыре процента, – ответил адмирал Южного моря, – в лучшем случае. Это все знают. Но вы это к чему ведете?

– К тому, что на одну сбитую воздушную цель уйдет такое же и даже большее количество боезапаса, хотя бы потому, что воздушный корабль передвигается в трех плоскостях, в отличие от морского корабля, который оперирует в двух. Командор Плотто, я точно знаю, что у вас есть опыт бомбометания при зенитном противодействии врага. Не поделитесь опытом?

Плотто с удивлением посмотрел на меня, потом на императора.

Император кивнул.

Плотто встал, недовольно пожевал губами. Но не отказался отвечать.

– Пока у врага только винтовочный калибр зенитных пулеметов на боевых кораблях и логистических судах, то все решается простым увеличением высоты бомбометания. Точность его от этого страдает, но и безопасность дирижабля повышается. Если противник увеличит калибр автоматического зенитного оружия, то нам ничего не останется, как уклоняться от зенитного огня. А это означает, что задачу по бомбардировке корабля мы не выполним… или потеряем дирижабль вместе с обученным экипажем. Увы, но в данный момент сложилась именно такая обстановка. Золотой век безнаказанности дирижаблей прошел, и я очень сожалею, что император Отоний Второй запретил нам бомбить столицу Соленых островов, хотя такая возможность была, ваше величество, – не удержался Плотто от выражения старой обиды и сел.

– Это все прекрасно, это все хорошо, – выступил моложавый контр-адмирал с роскошной черной бородой. – Зная вашу репутацию, барон, как инженера, думаю, что новая система под новый калибр будет то, что нам нужно, но… когда это еще будет? А у нас пока ситуация – ни войны, ни мира, и полыхнуть на море может каждое мгновение. Систему вы сделаете, я в этом уверен, а вот патронный завод поставить – дело долгое. А потом еще насытить этими патронами флот. Еще дольше по времени.

– Прямо сейчас я могу вам предложить две системы зенитного вооружения. Во-первых – чтобы вы совсем не остались безоружными – спаренные шести с половиной и одиннадцатимиллиметровые пулеметы «гочкиза» с коллиматорными прицелами на тумбовой установке. И счетверенную установку из пулеметов «Гоч-Лозе». Эту, правда, только в калибре шесть с половиной миллиметров.

Фотографии счетверенных «максимов», я думаю, в моем мире видели все. Очень они фотогеничны с девочками-зенитчицами.

– И это все? Имеющиеся зенитные орудия несовершенны и, как показал опыт войны, бесполезны. Впрочем, об этом уже говорилось. – Рыжий контр-адмирал огладил окладистую бороду и замолчал.

– Пока всё, – ответил я. – Не думайте, что этого мало. Я сам как-то раз попал под обстрел зенитных пулеметов островного винтовочного калибра с парохода. Над Щеттинпортом. Скажу вам, что это весьма неприятное ощущение. Но думаю, что скоро на смену тем системам, которые я могу предложить вам практически сейчас, придут системы калибра тринадцать и двадцать- двадцать пять миллиметров. Могу сделать автомат калибра тридцать семь миллиметров с обойменным заряжанием. Это возможно технически. Но вот что касается более крупных зенитных калибров, то тут, ваше превосходительство, вам и карты в руки. Есть у вас система единого управления огнем на корабле?

– Есть. ЦУАО[14]. Механический вычислитель, – ответил за него адмирал Южного моря.

– Делайте такую же систему, только уже для зенитной обороны своих баз и кораблей. Тут пусть ваши специалисты поработают. У меня таких людей нет. Всего-то потребуется совместить в единую систему орудия, ПУАЗО[15] и прожектора.

– Так сложно? – не выдержал и вставил реплику император, хотя с начала совещания он старался держать невозмутимое лицо олимпийского бога.

– Ваше императорское и королевское величество, осмелюсь заметить, что простая жизнь кончилась после первого же залпа Великой войны. И, к сожалению, навсегда. Нам тогда пришлось перевооружаться на ходу, и вы сами стояли во главе этого процесса на Восточном фронте. Теперь все вооружения будут сложные и дорогие. И с каждым годом сложней и дороже. Боюсь, что в послевоенный период начнется настоящая гонка вооружений, потому как Великая война по большому счету закончилась патом, хоть формально – нашей победой. Интересы сторон остались те же, что и были до войны. Конфликт, приведший к войне, не исчерпал себя. Его просто загнали под стол. Но такое положение временное. Пока агрессор снова не почувствует себя в силе.

– А если мы не потянем такие дорогие системы? – подал голос начальник ГАУ князь Урагфорт.