Кровь и почва

– Скупой платит дважды, ваше сиятельство, – ответил я, обернувшись к нему. – Сначала заплатите за простые и дешевые системы, а потом в ходе новой войны будете осваивать дорогие и сложные, только уже в режиме ошпаренной кошки, – понравилось вот мне это выражение Моласа, – потому что у врага эти системы уже будут. Вспомните историю с модернизацией системы островных пулеметов сначала концерном «Лозе», а потом уже нами – «Гочкизом», когда они не справились. Тут не только дело в том, что казна заплатила дважды. А в том, что драгоценное время ушло.

– Хорошо, Кобчик, мы вас услышали, – проронил император с некоторыми нотками раздражения. Но это не признак опалы, а, как я уже давно понял, признак наступающей общей усталости монарха. После контузии он потерял свою потрясающую когда-то работоспособность. – Закладывайте в смету перевооружения имеющихся кораблей предложенными пулеметами, и с вас, барон, смета на практические исследования зенитной артиллерии малых калибров.

Фу-у-у… По большому счету мне больше ничего от флотских и не надо. Только заказ на пулеметы. Всего не слопать в одно рыло. На мне еще танковая программа висит. И авиация. Но по ним совещания уже прошли.

– Итак, – подытожил совещание император. – Наверное, даже последнему дураку стало понятно, что прошедшая война не «последняя война на свете», как пишут восторженные щелкоперы, а всего лишь незаконченная война. Прерванная… Следующая война будет всего лишь ее продолжением. И если нам снова воевать одним против всего континента, то вряд ли мы ее выдюжим. Нам просто не хватит ресурсов. А посему делаем ставку на технический прогресс и уменьшение материалоемкости и прочих ресурсов. На механизацию производства и уменьшение ручного труда. И на расширение южных торговых путей. И самое главное, найдите мне наконец одноглазого экономиста. А то мне уже надоело слышать, что если посмотреть с одной стороны, то – то-то, а если с другой – то это…

На традиционном узком совещании «у постели императора» (кстати, на них и принимались реальные решения) от графского титула мне отвертеться не удалось. Насели с этим на меня сразу и Бисер, и Ремидий. Странные люди. Лучше бы денег подкинули. На новый мартен в Калуге необходимо где-то полмиллиона опять изыскивать. А Ремидия я на эту тему уже растряс и соваться к нему за финансированием, когда он уже вкладывается в мой нефтяной проект, как-то не с руки.

Однако император решил быть благодарным и хотел поощрить меня сразу за все, но я уперся. Слишком уж такая милость выбивалась из легенды о моей будущей столичной опале. К счастью, меня поддержал Молас, который так же принципиально отказался от аристократических титулов вообще.

Тогда Ремидий сказал свое веское слово:

– В Калуге ты уже мой наместник. Вот и быть тебе бургграфом Калуги-на-Вртаве. Согласно должности. – И усмехнулся так ехидненько в усы.

– То есть, отец, Калугу я получаю как бы в лен?

– Не как бы в лен, а в самый настоящий феод. Сын ты мне, в конце концов, или не сын?

– А я теперь, получается, весь из себя неблагодарный, – скривился Бисер и потянулся за коньяком.

– Можно деньгами, – улыбнулся я.

– Побойся ушедших богов. Ты и так уже миллионер, – подал недовольный голос Молас.

– Погоди, – перебил его император. – Сколько тебе надо?

– Где-то полтора – два миллиона серебряных кройцеров, – ответил я на голубом глазу. – И металлолом со всей страны.

Вы что, думали красивой бумажкой с гербом от меня отделаться?

– Ну ты наглец… – выдохнул император. – На что хоть тебе такие деньжищи?

– Вам рельсы нужны? Листовой металл нужен? Бронеходы нужны? Самолеты нужны? Порох бездымный нужен? Резина нужна? Тротил нужен? Провода электрические? – перечислил я первоочередные задачи калужской промышленности.

– Ты же рельсы уже катаешь, – утвердил Молас таким тоном, что как бы поймал меня на мошенничестве.

– Катаю, – согласился я с ним. – Где-то двести километров в год. Как думаешь, Саем, это много или мало? Тем более что все мои договоренности с покойным канцлером князем Лоефортом, надо думать, новое правительство просто похерит.

Чуть не сорвалось с языка «и император не поможет», но я вовремя его прикусил.

– Мало, – ответил за генерала император. – Сейчас все рельсы, что производятся в империи, уходят на Горно-Огемскую дорогу. Можно как-либо удешевить производство рельсов? Я тут из ветеранов войны собрался создать парочку-тройку строительно-железнодорожных батальонов. А то пленных скоро отдавать придется.

– Можно, государь, – кивнул я. – Отдайте мне в концессию Теванкульский угольный разрез на условиях раздела продукции. Сейчас он в государственной собственности. Тогда я смогу направить туда достаточное количество своей техники и резко удешевить производство угля. При этом все постоянные потребители останутся при своих объемах и привычных ценах. Я же увеличу добычу только для калужской металлургии.

Бисер немного подумал, почесал большим пальцем нижнюю губу и высказался: