Кровь и Розы (ЛП)

Я плыла далеко-далеко… в волшебную страну.

Где, черт возьми, был мой Прекрасный Принц.

Где мы жили долго и счастливо.

Но все это прекратилось. Слишком быстро меня вырвали из моего «долго и счастливо» и утащили обратно в темную бездну.

В бездонную яму, в которую я продолжала падать… и никто не смягчал мое падение.

Мои уши уловили его голос, его слова… его требования.

«Иди в спальню. Я хочу, чтобы ты лежала на кровати и ждала меня».

Глава 4

Лев

Я ненавидел то, как она отводила глаза. Я ненавидел, как она внезапно замкнулась, как будто наконец осознала, что между нами произошло.

Я не хотел, чтобы ей было стыдно. Это было последнее, чего я хотел, и, будучи ублюдком, это было единственным, чего я добился.

Чего я ожидал? Трахнуть ее прелестный гребаный рот, как голодный зверь, и ожидать, что она упадет мне на колени?

И в таком месте? Где можно было слышать крики других женщин и мужчин?

Её взгляд остекленел, и я просто знал, что ее больше нет со мной.

Момент между нами был прерван.

Она посмотрела вниз, сосредоточившись на чем-то другом, кроме моего лица. Я быстро застегнул штаны, прежде чем прикоснуться к ее подбородку, пытаясь снова обратить на меня ее красивые голубые глаза.

«Посмотри на меня», — приказала я, мой голос все еще был немного грубым после моего недавнего оргазма.

Ее глаза метнулись, и я почти улыбнулся. Я произвел на нее неоспоримый эффект.

Я держал ее в своих руках, как бы она ни сопротивлялась.

«Почему твои глаза внезапно стали пустыми, милый Ангел?» Мой вопрос был шепотом, только для ее ушей.

Ее глаза расширились, и я понял, что мои слова попали именно туда, куда я нацелился. В ее разбитое сердце.

Но ее губы отказывались шевелиться, отказывались отвечать мне. Она отказывалась дать мне свой ангельский голос, и это только заставило меня хотеть этого еще больше.

Я хотел этот запретный момент.

«Ты отказываешься отвечать мне?» — медленно спросил я, используя тон Господина.

Фактически, ей было запрещено говорить со мной, если Валентин не дал ей разрешения. Но опять же, я также был Господином. Хозяином этого долбаного картеля. Неважно, какие правила были у Валентина.

Моя сила была больше его.

И я использовал бы её, как захотел, чтобы получить этого Ангела.

Даже если это был провал… даже если я настаивал на чем-то настолько неправильном, я чувствовал, что это правильно.

К концу ночи я буду владеть ею. Разумом, телом и душой.

Никто другой не сказал бы иначе. Даже она. Это был не ее выбор. Уже нет.

«Тогда ответь мне», — потребовал я снова.

Когда она просто смотрела на меня, медленно моргая, ее лицо немного покраснело, и я спросил снова.

Нет ответа.

Интересно, она боится. Меня?

Мое сердце немного сжалось при этой мысли. В отличие от других, я не хотел ее страха. Я не хотел ее слез или криков боли.

Я хотел, чтобы она стонала от удовольствия, когда я трахал ее своим языком. Своими пальцами. И, может быть, если она будет хорошей девочкой, я бы дал ей свой член.

Я хотел ее голоса… чтобы ее губы расплылись в улыбке. Как будет звучать ее смех?

Изменят ли что-то мои слова, или она зашла слишком далеко? Она не была похожа на других женщин здесь. По тому, как она смотрела на меня, я увидел, что ее решимость еще не полностью нарушена.

Валентин Солоник еще не подрезал ей крылья. Во что бы он ни верил, если бы у нее была свобода, она бы полетела. Она бы взлетела выше в небо, если бы только могла.

Они учили ее, что она ничто. Но я хотел доказать, что она не права. Я хотел показать ей всю красоту близости. Удовольствия от совокупления мужчины и женщины.

Я хотел подарить ей тепло.

Я хотел дать ей почувствовать.

Чтобы её мысли были только обо мне. Чтобы её губы произносили мое имя. Чтобы её сердце билось от желания доставить мне удовольствие. А взамен я бы дал ей все, что она хотела.

Давать и брать. Баланс сил.

Это была быстрая мысль, оживленная тоска, мое холодное сердце чуть-чуть открылось, чтобы освободить немного места для неё.

Она захватила меня, все мое внимание было сосредоточено на ней. Ангел держит Дьявола в цепях.

Она была похитительницей. Я был пленником.

Она была Госпожой. И я был рабом ее теплых голубых глаз, в которых было столько боли.

Я видел, как шевелились ее губы, но слов не было слышно. Мои губы изогнулись в небольшой ухмылке, зная, что я наконец-то прорвался через барьер.

Она хотела заговорить. Для меня.

Я ждал, пока она попытается снова, но было уже слишком поздно.

Наш момент был прерван третьим голосом. Тем, который я хотел навсегда оборвать. Если бы я вырвал ему язык, он бы не издал ни звука.

«Я вижу, что моя рабыня хорошо тебе послужила».

Печально только то, что я не мог этого сделать. Во всяком случае, пока нет.

Он был слишком большим активом для моего бизнеса, чтобы убивать его.

В конце концов, дело было в бизнесе. Все было игрой.

И мне нужно было играть в эту игру осторожно, чтобы последний ход был моим.

Я посмотрел на свою рабыню и увидел ее закрытые глаза, на ее лице промелькнуло сожаление. Я знал, что если ее глаза будут открыты, я увижу там боль.

Она была так же убита горем, из-за того, что наш момент разрушился.