Кровь и Серебро (СИ)

В ней билось сердце иное. Древнее. Черное. Живое иначе. Способное дать новую, иную жизнь. Сильную жизнь, несокрушимую.

Мортаниус взял с подложки трепещущую, прохладную плоть. Пришло время исправлять старые ошибки и платить по счетам. Всем им. Сердце Тьмы — достойный дар Наследнику, самый важный дар во имя исполнения старых пророчеств.

Ведь все пророчества мы создаем сами.

Сердце легло на положенное место. Удар, другой… Замерло. На долгие томительные мгновения звенящей тишины, словно имело собственную волю и размышляло, стоит ли принять сосудом предлагаемое тело.

И… Забилось.

Уверенно. Ровно.

Серебристая дымка сгустилась, потекла, глифы налились мощью и засияли топазовым холодным огнем. Плоть стремительно менялась — срастались кости, затягивались раны, уплотнялись и становились суше, рельефнее мышцы, побледнела кожа. Смерть выбелила волосы, заострила и сделала четче черты уже оплывавшего от возраста лица. Прорезались кинжальные когти, заострились уши, между полуоткрытых губ показались три пары клыков — две на верхней челюсти, одна на нижней. Волна метаморфоз катилась по телу, сотрясала его мелкими судорогами. Но прежде, чем зверь очнулся, Мортаниус положил ему на грудь перстень с пылающим кровавым рубином, возвращая на место душу.

Последний всплеск леденящего пламени выгнул нагое тело дугой, когти скрежетнули по камню, оставляя на нем царапины.

И новорожденный вампир открыл глаза. Моргнул. И желтый звериный блеск боевого оборота пропал, уступив место холодной прозрачной голубизне.

— Здравствуй, Каин, — произнес Мортаниус, любуясь своим творением.

Глава 3 Новая жизнь

Сначала пришло внимание. Мягкое и ненавязчивое, оно разбило мрак небытия, искоркой скользнуло по еще дремлющему сознанию и пропало, оставшись легким напоминанием где-то за тонкой гранью абсолютной тишины.

Потом холодная волна завершающих метаморфоз встряхнула, взбодрила и заставила открыть глаза.

— Здравствуй, Каин.

Где я? Кто я? Это мое имя?

Память молчит в первые минуты. Я поднимаю руку и смотрю на свою ладонь с затухающими тонкими линиями, на черные когти, на неестественно белую кожу. Я не чувствую ни жары, ни холода, ни неудобств от камня, на котором лежу.

А потом я понимаю, что умер. И меня поприветствовал тот, кто… нет, не воскресил, лишь дал жизнь в смерти. Создатель?

Можно и так назвать. Наверное.

Сажусь. Смотрю на него. Так… странно. Немаленький мужчина кажется хрупким. Мне стоит сжать пальцы на его запястье — и оно превратится в кашу. Мне достаточно сбить его с ног, чтобы он переломал себе все кости. Я чую его теплый резкий запах, смешанный с незнакомыми притираниями и… маслом для волос? Какая дрянь. Это портит холодную чистоту вокруг.

Занятно… Я ощущаю запахи, но мне не нужно дышать. Стоит сфокусировать взгляд, и я могу различить каждую выбоинку, каждую трещину на камне стен позади создателя. Я могу услышать стук его сердца. Шум крови в венах. Дыхание.

Он меня опасается? Почему?

— Каин? Ты меня понимаешь?

Память начинает раскручиваться медленно и неохотно, словно отказываясь давать ответ на вопрос, но я настойчив.

Я — Каин де Крейдемаар, сын Лейфа де Крейдемаара и Айнес Курхе. Поместный граф города Курхаген, что на северо-западе Носгота. Род давал вассальную присягу Виллендорфским монархам Львиной династии. Я обязан являться ко двору по первому требованию своего сюзерена и по первому же требованию выставлять ополчение, за что городу обещана защита и помощь. На деле свои земли я всегда защищал сам. Королевских войск и сборщиков податей в наших краях не видели уже лет сто. Я, как и мои предки, полагался только на себя и своих людей. Я был единственной их властью, а не мифический король Оттмар, который сидит где-то там за бело-золотыми стенами и даже не вспоминает о северном захолустье. Я один бился с чумой крысиной и церковной, спасая от алтаря и костра знахарок, лекарей и травников, способных хоть как-то остановить болезнь. Я один! И чем больше докатывается слухов о безумствах магов Круга Девяти, тем больше власти забирают жрецы Хаш-Ак-Гика, принося в жертву наделенных Даром и просто знаниями, тех, кто хоть как-то облегчает жизнь людям в этой всеми высшими силами забытой стране!

Что в итоге?

Отец сожран волколаками, потому что в отряде с ним не было хоть сколько-нибудь толкового мага. Мать умерла из-за страха лекарей показываться людям на глаза. Сестра неизвестно где, и неизвестно, что с ней, и добрались ли они вообще до места, а я просто-напросто сдох, потому что каким-то ублюдкам захотелось поживы!

— Каин, кивни мне!

Маман все хотела, чтобы я женился, завел наследников, продолжил род. Не зря хотела, наверное. Я все отмахивался, успею, мол… Успел, как же! Vae victis… Горе побежденным. Девиз моей семьи обернулся против меня.

Я вспомнил лица своих убийц, запахи, звуки. Каждое слово, каждый жест в мельчайших подробностях опечатался в мозгу. И чем больше я вспоминал, тем сильнее накатывала ярость и желание размазать уродов в кровавую кашу по полу того трактира. И жителей деревни — за молчаливое содействие, за ничегонеделание, за самоустранение.