Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений

«…то ли от земного трясения, то ли от какой иной силы земля, говорят, расселась почти посередине форума и огромной трещиною провалилась на неведомую глубину. Все один за другим стали приносить и сыпать туда землю, но не могли заполнить эту бездну; и тогда лишь, вразумленные богами, стали доискиваться, в чем главная сила римского народа, ибо именно это, по вещанию прорицателей, надо было обречь в жертву сему месту, чтобы римское государство стояло вечно. Тогда-то, гласит предание, Марк Курций, юный и славный воин, с укоризною спросил растерянных граждан, есть ли у римлян что-нибудь сильнее, чем оружие и доблесть. При воцарившемся молчании, обратив взоры на Капитолий и храмы бессмертных богов, высящиеся над форумом, он простирал руки в небо и в зияющую пропасть земли к преисподним богам и обрек себя им в жертву; а затем верхом на коне, убранном со всею пышностью, в полном вооружении бросился в провал, и толпа мужчин и женщин кидала ему вслед приношения и плоды. Именно в его честь получило имя Курциево озеро[169]…»{133}

Полководцам случалось приносить себя в добровольную жертву во имя победы римского оружия. Существовал специальный религиозный акт – девоция. В широком смысле так называли посвящение любого человека (не обязательно самого себя) или даже вражеской страны или города подземным богам. Но иногда девоцию совершали военачальники во имя победы над врагом.

Перед сражением полководец произносил особую формулу, которой посвящал себя подземным богам. После этого он кидался в самые опасные места битвы, ибо только его смерть могла означать, что жертва принята богами. Увидев гибель своего предводителя, предупрежденные о его посвящении солдаты испытывали не замешательство, а, напротив, воодушевление и уверенность в божественной помощи и в грядущей победе. Если же военачальнику не удавалось умереть, вместо него погребали куклу, а сам он навеки лишался права приносить жертвы небожителям. Известны не только отдельные полководцы, но и целая династия Дециев, в которой представители трех поколений подряд по доброй воле совершили этот акт ритуального самоубийства: отец в войне с латинами[170], сын в войне с этрусками и внук в войне с Пирром.

В 340 году до н. э., при консулах Тите Манлии Торквате и Публии Деции Мусе, Рим вступил в войну с латинами, претендовавшими на римское гражданство. В канун решающего сражения, как рассказывает Тит Ливий, обоим консулам, командовавшим армией, приснился один и тот же сон: «Муж, более величественный и благостный, чем обычный смертный, объявил, что полководец одной стороны и войско другой должны быть отданы богам преисподней и Матери Земле; в каком войске полководец обрек в жертву рати противника, а с ними и себя самого, тому народу и той стороне даруется победа».

Когда гадание по внутренностям животных подтвердило пророческую силу сна, консулы повелели объявить армии волю богов, «дабы во время боя добровольная смерть консула не устрашила войско». Потом они договорились, что обречет себя в жертву тот из консулов, на чьем крыле войско начнет отступать. Армии двинулись в бой. Деций возглавлял левое крыло, и именно здесь легионеры дрогнули. Ливий пишет: