Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений

В одной из ирландских саг, посвященных великому кельтскому герою Кухулину, рассказывается, как отмечали Самайн улады – жители Ульстера, одного из королевств древней Ирландии. События эти относятся приблизительно к рубежу эр.

«Раз в году собирались все улады вместе в праздник Самайн, и длилось это собрание три дня перед Самайн, самый день Самайн и три дня после него. И пока длился праздник этот, что справлялся раз в году на равнине Муртемне, не бывало там ничего иного, как игра да гулянье, блеск да красота, пиры да угощенье. Потому-то и славилось празднование Самайн по всей Ирландии. Любимым же делом собравшихся воинов было похваляться своими победами и подвигами. Чтобы подтвердить свои рассказы, они приносили с собой в карманах отрезанные концы языков всех убитых ими врагов; многие же, чтобы увеличить число, еще прибавляли к ним языки четвероногих животных. И начиналась похвальба, причем каждый говорил по очереди»{180}.

Сага умалчивает о том, как уладские воины распоряжались головами врагов. Но известно, что в дни Самайна для отпугивания нечистой силы на стенах домов и на частоколах вокруг крепостей вывешивали человеческие головы и черепа. А когда настоящих голов не хватало, их делали из тыквы, надеясь, что духи не заметят подмены. Отсюда и пошел обычай тыквенных голов на Хэллоуин – праздник, который возник после объединения языческого Самайна с христианским Днем всех святых.

В V веке Ирландия была крещена святым Патриком. Христианизация произошла на редкость мирно: ирландцы в основном не возражали против смены религии, а новообращенные христиане во главе с Патриком, вместо того чтобы уничтожать языческие народные традиции, постарались ввести их в новое русло. Тем не менее, по преданию, Патрик расколол молотом идола, стоявшего на равнине Маг Слехт в окружении 12 других каменных истуканов. Идол назывался Кромм Круах. В средневековом памятнике ирландской литературы «Старина мест» о нем говорится: «По обычаю, подносили ему первые плоды и перворожденных любого семейства»{181}.

Неизвестно, приносили ли идолу в жертву только животных или же людей тоже, но, так или иначе, с этого времени кровавым культам в Ирландии приходит конец.

О традициях и религии древних германцев известно значительно меньше, чем о традициях и религии кельтов. Античные авторы писали о них гораздо реже уже по той причине, что германские племена в основном не были подчинены Риму. И даже само понятие «германцы» у римлян было весьма расплывчатым. Во времена Гая Юлия Цезаря так стали называть все народы, проживавшие к востоку от Рейна и к северу от верхнего и нижнего Дуная.

Сообщения античных авторов о нравах германских племен редки и не вполне достоверны. А об их религиозных воззрениях информация достаточно скудная, хотя человеческие жертвоприношения упоминаются. Тацит[225] пишет о том, как в 9 году н. э. в Тевтобургском лесу римляне потерпели сокрушительное поражение от объединенных сил нескольких германских племен. После этого «в ближних лесах обнаружились жертвенники, у которых варвары принесли в жертву трибунов и центурионов первых центурий»{182}. Он же сообщает, что из богов германцы «больше всего чтят Меркурия и считают должным приносить ему по известным дням в жертву также людей»{183}.

От Тацита мы знаем и о германской богине земли и плодородия Нерте (Нертус): она имела священную рощу на одном из островов у берегов нынешней Швеции, и ей приносили в жертву рабов, топя их в озере.

«…Они все вместе поклоняются матери-земле Нерте, считая, что она вмешивается в дела человеческие и навещает их племена. Есть на острове среди Океана священная роща и в ней предназначенная для этой богини и скрытая под покровом из тканей повозка; касаться ее разрешено только жрецу. Ощутив, что богиня прибыла и находится у себя в святилище, он с величайшей почтительностью сопровождает ее, влекомую впряженными в повозку коровами. Тогда наступают дни всеобщего ликования, празднично убираются местности, которые она удостоила своим прибытием и пребыванием. В эти дни они не затевают походов, не берут в руки оружия; все изделия из железа у них на запоре; тогда им ведомы только мир и покой, только тогда они им по душе, и так продолжается, пока тот же жрец не возвратит в капище насытившуюся общением с родом людским богиню. После этого и повозка, и покров, и, если угодно поверить, само божество очищаются омовением в уединенном и укрытом ото всех озере. Выполняют это рабы, которых тотчас поглощает то же самое озеро. Отсюда – исполненный тайны ужас и благоговейный трепет пред тем, что неведомо и что могут увидеть лишь те, кто обречен смерти»{184}.

Имя Нертус – это точный скандинавский эквивалент имени Ньёрд (так звали у скандинавов бога моря, ветра и огня). Возможно, богиня была сестрой Ньёрда. Но ее брат удостоился значимого места в скандинавском пантеоне, а Нертус так и осталась в памяти людей лишь благодаря Тациту.

Тацит описывает ритуалы, которые германские племена свевов проводили в священных лесах: