Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров (СИ)

Уже прекрасно ощущая какой-то подвох, я недоверчиво прищурилась, не зная, видит ли вампир выражение моего лица. Что-то в его неуверенных и скомканных фразах явно таилось, что-то, чем вампир делиться не торопился, снедаемый сомнениями.

— Я… Мы должны были завершить привязку все вместе, Рори. Ты была близка с Адрианом, но я остался не у дел. Да, мне не хватает терпения! Это вообще не лучшая моя черта! Но, низшие демоны, как мне от этого тошно… Я должен ждать, но мысль, что в нашем клане появился еще и Мариус, который тоже жаждет твоего внимания, сводит меня с ума… Я… я… Пожалуйста, пойдем со мной?

— Куда?

— Наверх. Я кое-что приготовил к твоему приходу, надеюсь, это станет приятным сюрпризом. И забудь все, что я только что сказал!

— Ты меня пугаешь, — честно призналась я и коротко вскрикнула, будучи поднятой на руки и пронесенной через непроглядную тьму.

Только ветер в волосах подсказывал, что Амадей с невероятной скоростью движется вверх по лестнице и уносит меня все глубже в темноту закрытых ставней бесхозных спален.

— Открывай, — прекратив движение, вампир поставил меня на ноги, поймал ладонь и опустил ее на прохладное дерево двери, призывая толкнуть.

Первое, что я увидела, — бережно усыпанную лепестками постель моей спальни. Пол, столы, стулья, — все было под ровным слоем алого полотна, будто кто-то старательно растрепал здесь целую клумбу. Всюду стояли толстые зажженные свечи, мягким желтым светом окутывая комнату, а наполненная парящей от температуры воды ванна довершала созданную обстановку.

Абсолютный романтизм. Я о таком даже в книгах не читала.

— Тебе нравится?

— Даже не знаю, что сказать, — растерянно прошептала я. — Слово «очень» прозвучит слишком скудно.

— Я накрыл небольшой ужин, надеюсь, ты голодна. И, конечно же, вино. Хочешь?

— Амадей, — развернувшись к мужчине, подняла глаза, испытывая неловкость.

— Ничего не говори, Рори. Да, я не такой, как брат, мне пылкость по душе больше, чем размеренность. Я понимаю, почему ты выбрала его первым — присущие тебе страхи всему причина. Но я не плох, обещаю, согласись ты сейчас — и ни о чем бы не пожалела.

— Я не тебя боюсь, Амадей, а себя. Вдруг я что-то сделаю не так, или не знаю чего-то важного? Я ни капли не сомневаюсь в том, что ты хорош, может, даже больше, — губы вампира дрогнули, а радужку полностью затянуло тьмой. — Дело именно во мне.

— Выбрось это из головы, — прошептал он, поднимая руки и склоняя лицо.

Секунда — и я оказалась в нежном, но опаляющем капкане его губ, потеряв мысль, и в плену ладоней, забыв, что хотела сказать.

Амадей был, как и всегда, резок, но заботлив. Гибкий язык с плавностью порока сплетался с моим, стоило разомкнуть губы. Чувствуя кожей остроту вампирских клыков, я вновь и вновь ловила себя на том, что мне нравится этот риск, замерший на кончике острых зубов.

Шаг, и мужчина оказывается ближе, не оставляя между нами даже расстояния на вдох и подъем грудной клетки. Одежды кажется слишком много, и платье теснит, сдавливая пояс и руки.

— Останови меня, звездочка, — шепчет, опаляя собственным дыханием. — Останови, если все еще не готова.

Но я не ответила.

Нескольких секунд вампиру хватило на то, чтобы уловить правильный смысл моего молчания, и горячие ладони заскользили к шее, замирая на плечах и цепляя тонкую ткань рукавов.

Они скатывались вниз по рукам послушно и податливо, позволяя мужчине без лишнего сопротивления открывать голую кожу и все так же медленно избавлять мое тело от одежды.

— Сперва я, — остановила его, когда платье повисло на поясе, открыв взгляду вид на голую грудь, ноющую от нетерпения. — Позволь мне проявить немного самостоятельности.

Распрямившись, Амадей громко сглотнул, заставив выразительный кадык подпрыгнуть вверх и рухнуть вниз.

Немного уверенности, Аврора! Раз уж решила, пути назад нет, и мужчина перед тобой простит тебе любую оплошность…

Потянувшись пальцами к мерцающим в свете свечей пуговицам, неловко, но смогла расстегнуть сюртук. Поднырнув ладонями под ткань, сдавленно выдохнула, ощутив температуру мужского тела, и потянула рукава вниз, оставляя Амадея в рубашке.

Он совершенно спокойно позволял мне себя раздевать, но темные, горящие сталью глаза мерцали, выдавая бурлящее нетерпение.

Избавив вампира от последней детали верха, неровно задышала, разглядывая танцующий свет на рельефе мышц, на котором дрожали набухшие вены, синея под кожей.

— Моя очередь, — убедившись, что я не тороплюсь продолжать, Амадей опустился на колени, придвинул меня ближе к себе и прикоснулся губами к коже живота, накрыв ладонями повисшее платье.

Оно поддавалось, плавно стекая по бедрам, пока вампир продолжал рассыпать ворох поцелуев на чувствительном месте, словно отвлекая от разоблачения. Рухнув, ткань собралась у ног пышной лужицей, оставляя меня в одном только белье, а широкие, но изящные ладони не прекращали своего движения, оглаживая все, до чего доставали.