Кровь и Вино. Любимая женщина вампиров (СИ)

— Я говорил тебе, что никогда не совру, — прошептал он, заставляя меня всеми силами прислушиваться и к тому, как скользит ткань белья — последнего, что на мне осталось, — и к откровенному голосу. — И здесь нарушать слова не стану.

— О чем ты? — вздрогнула, когда осталась совершенно голой, и часто заморгала, прогоняя мороки скользящих по стенам теней.

— Увидишь. Сейчас.

— О, высшие! — вскрикнув от неожиданности, едва успела схватиться за мужские плечи, когда Амадей поднялся, подхватив меня под ягодицами и полностью распрямившись.

Я оказалась в очень зависимом положении, повиснув в чужих руках и не справляясь с дрожью в своих.

— Доверяй мне, госпожа Кристенсон, — плотоядно прошептал он, кончиком языка коснувшись мочки моего уха, чтобы слегка втянуть ее в рот, изучая на плотность.

Несколько шагов, и я оказываюсь сброшенной на постель, растерянно наблюдая, как увитые венами кисти торопливо, но уверенно избавляются от ремня на брюках — скатившись по крепким ногам, те оставили нас на равных.

Ему определенно нравилось играть в кошки-мышки, и в этой партии я несомненно была жертвой, до которой наконец-таки добрался оголодавший охотник.

Наблюдая за природной пластичностью, пропустила момент, когда Амадей уже сидел на постели, подкрадываясь все ближе, и, сцапав меня за лодыжку, потянул на себя.

— Я буду любить тебя, Рори, — рыча пообещал он. — Горячо. Как умею.

Жалкая попытка вывернуться ни к чему не привела, и опрометчиво оказавшись спиной к вампиру, я ничего не успела сделать — прижатая к его груди, стоящая на коленях.

— Смотри, — коротким жестом в сторону Амадей привлек мое внимание к зеркалу туалетного столика, стоявшего прямо напротив кровати.

В черно-желтом отражении были мы.

Мое голое, выгнувшееся в спине тело, натянутое как тетива. Острые вершинки груди на глазах сжались еще туже, требовательно заныв, а живот плавно задвигался от дыхания, рисуя новые рельефы на коже.

В совершенно беззащитном положении я должна была с головой нырнуть в панику, но тот трепет, с которым по моим ребрам скользила изящная горячая кисть, переключало все внимание на нее и мои ощущения от этого касания.

Я видела лицо Амадея, выглядывающего из-за моего плеча. Видела его глаза, пожирающие отражение, и руки, одна из которых обхватывала мой пояс, фиксируя на месте, а другая плавно опускалась все ниже, между расставленных ног.

— Только взгляни, — порочно шептал он. — Ничего красивее я в своей жизни не видел, а я видел многое, Рори.

Подушечки коснулись внутренней части бедра, обостряя ощущения, и я шумно втянула воздух, неловко откинувшись на мужскую грудь.

Они все танцевали и танцевали, рисуя непонятные узоры, прежде чем подняться выше и ладонью накрыть развилку между ног. От этого стало слишком горячо; невольно поджав бедра, я удостоилась только хриплого смешка.

Подушечки кружили, задевая все больше и больше кожи, размазывая выступившую влагу, совершенно не скрывающую моей взаимности, и глядя на это через отражение, я все чаще поджимала бедра, не справляясь с нахлынувшей волной.

Мне хотелось… продолжения.

Чтобы пальцы были чуть напористей, чтобы касались большего и намного тщательнее.

Словно прочитав мои мысли, Амадей нырнул кистью глубже и приставил пару пальцев к входу в лоно.

— Хочу, чтобы ты была очень влажная, — словно порождение порока, искушал он, покрывая поцелуями голую шею и поглядывая за моей реакцией в зеркало. — Моя нежная, открытая звездочка.

От первого же проникновения и ощущения узловатых костяшек я невольно закатила глаза, застонав неожиданно и мучительно громко. Голова сама упала на мужское плечо, но Амадей не планировал так быстро заканчивать свою пытку, прижав меня ближе к себе и дав ощутить, как горячий ствол вжимается между ягодиц.

Он набирал скорость, наслаждаясь все более влажными звуками, и словно испытывая меня, позволил схватиться одеревеневшими пальцами за свое предплечье. Колени разъезжались все шире, и меня качало вперед-назад, лишая равновесия, пока Амадей неожиданно не остановился, чертя влажными пальцами полосу на моем животе.

— Ты можешь считать, что я тороплюсь, но я люблю тебя, Рори. Меня без тебя просто нет.

Эти слова, произнесенные Деем так, что у меня заломило в ребрах, оказались последним, что требовалось для падения под лед. Легкие заполнило жаром, сердце дрогнуло, словно от взрыва; разомкнув губы, я беззвучно закричала, добитая вернувшимися к своему тонкому делу пальцами.

Я дрожала, тряслась, угрожая упасть, но Амадей, продолжающий ловить мой взгляд через отражение, держал крепко, позволяя мне полностью на него опереться.

— Смотрел бы на то, как ты кончаешь, весь остаток своей жизни.

— Боюсь, моя тогда закончится куда раньше. Сердце не выдержит, — прошептала, чувствуя, как Амадей укладывает меня на кровать.

— Это только начало, звездочка. Мы еще не закончили, — продолжая звучать плотоядно, вампир неторопливо накрыл губами темную вершинку груди, мягко прокатывая ее губами.