Кровь или семьдесят два часа

Однако в том, что кот внес свою лепту в случившееся с Вичей, я скоро убедился сам. Несмотря на давнишний уговор, теперь, когда наша хозяйка была прикована к больничной койке, мне самому приходилось чистить кошачий ящик.

«Как я не замечал этого раньше?» Каждое движение совка поднимало густой столб пыли от искусственного песка. Песчаное облако висело в воздухе и щекотало ноздри, пробивая себе дорогу вглубь дыхательных путей…

Заснуть я смог только под утро. Мне снилось, что мы пришли к корейцу, у которого лечились все таксисты. Тот практиковал свою народную медицину, используя массаж банками, иглотерапию и травяные сборы. Друзья-таксисты давно сватали его Виче, но она откровенно смеялась над ними. И вот мне снилось, что от безысходности она наконец согласилась. Кореец, осмотрев пациентку, сказал, что сможет спасти только одно легкое. Я видел, как порозовела Вича и как она без страха улыбнулась, несмотря на то, что ее поливали из кастрюли горячей водой. Я сильно удивился, потому что последнее время Вича мылась чуть теплым душем, дрожа в прохладной ванне. С тех пор как она заметила, что от горячей ванны у нее появляется в мок, она позабыла, что такое теплая вода. Мое удивление достигло предела, когда я увидел, что из кастрюли стали вываливаться макароны и ложиться эполетами на плечи жены.

Не веря своим глазам, я протер запотевшие очки и сквозь клубы густого пара увидел, что это были вовсе не макароны, а белые мочалистые корешки совсем как у подорожника. Волшебный отвар из корешков превратил Вичу в молоденькую неокрепшую девушку, а вместо корейца явил стройного юношу в странном кафтане с рюшечками на рукавах. Он продолжал поливать обнаженную девушку горячей водой и о чем-то жарко рассказывал на незнакомом, но, как ни странно, понятном языке.

— Я хотел притащить сюда лохань, в которой моются фрейлины, но она оказалось слишком громоздкой и тяжелой, — доносилось из горячего тумана.

— Ничего страшного любимый. В котле даже удобней, — прозвучал слабый ответ.

Только теперь я заметил, что девушка еле дышит. Она стояла в огромном закопченном чане, вцепившись в его края и на ее истощенном теле можно было сосчитать каждое ребрышко. Руки девушки дрожали, и было видно, что она держится из последних сил. Эта картина показалась мне почему-то до боли знакомой. Я точно знал, что здесь происходит. Девушка была настолько слаба, что уже не могла ходить мыться на реку и тайком принимала ванну прямо на кухне, где и жила. Юноша пытался развеселить ее: «Хорошо, что герцог не знает, что в этом котле готовится ночью! А то бы обязательно пришел полюбоваться на мою нимфу».

Та в ответ слабо улыбнулась, и я вновь увидел в ней свою Вичу. Порозовевшая кожа дышала чистотой, облегчая работу легким. Я был бесконечно счастлив: «Пусть кореец спас только одно легкое, зато теперь у нас будет время дождаться донорских легких, и моя любимая сможет наконец почувствовать, что такое жизнь без ежедневного кашля!» Когда я проснулся, по лицу катились слезы. Холодная реальность вонзилась в мое сердце зазубренным клинком. Я спрятал лицо в подушку и надрывно зашептал: «Прости, прости, прости!»

Тридцать два часа до срока

Весь путь до больницы был омрачен чувством обманутой надежды.

В тринадцатом боксе уже был посетитель. Отец сидел рядом и держал дочь за похудевшую, почти невесомую руку.

— Самое страшное позади, самое страшное позади, — шептал Зосим как заведенный.

— О чем это вы? — О том, что нам самим не надо принимать решение об отключении Викули от аппарата. Природа сделала это за нас.

В этом он был весь. Вича не раз говорила, что за отца все всегда решала мать и его жизнь текла легко и спокойно. Многие мужчины занимают такую же жизненную позицию, хотя мало кто в этом признается. Однажды вкусив плоды безответственности в армии, они находят покой в этой вязкой рутине, когда за тебя думают и решают другие.

Ничего не ответив тестю, Дича склонился над Вичей и открыл ей тайну: «Знаешь, любимая, а ведь у нас для тебя сюрприз. Помнишь то дорогущее колье с опалами, которым ты бредила? Так вот, мы сложились с Шурой и папой и купили его тебе на Новый Год. Это будет нечестно с твоей стороны, если ты уйдешь от нас, так и не порадовавшись ему. Ну пожалуйста, просыпайся! Вон и папа уже с утра ждет».

* * *

Вича всегда любила и жалела своего отца, как бы на него ни сердилась. Из рассказов сестры она знала, что Зосим не спускал ее с рук, когда заболела их мама. Он нянчился с нею, не спал ночей. В те тяжелые време, а потом и жену, уговорив ее сходить к знахарке.

Поначалу Ванда отказывалась и лишь горько усмехалась: «Мы оба с тобой врачи и прекрасно понимаем, что мне не помочь».

Но под конец и она сдалась. Зосим привез ее на дачу, и они вдвоем отправились к знахарке на выселки. Целительница бросила проницательный взгляд на удрученную пару, и ни слова не говоря, провела изможденную женщину в дом.

— Принеси мне две бутылки с минеральной водой из нашего сельмага, — приказала старуха мужчине, закрывая перед его носом дверь.