Кровь Ив

Мичио отступил назад, вытер себя полотенцем и снова нанес смазку. Рорк бросил на него любопытствующий взгляд, затем подошел ко мне и Джесси, зарывшись между нашими ногами. Сначала его рот и этот грешный язык принялись лизать и сосать мою набухшую плоть. Затем его бедра раздвинули мои бедра, а вместе с тем и ноги Джесси.

Учитывая размер моего живота, было бы проще развернуться и позволить ему взять меня сзади. Это стало нашей основной позицией. Но они делали это для меня, чтобы я могла наслаждаться удовольствием наблюдения за ними.

Рорк склонился над нами, стараясь не давить на ребенка, и посмотрел на Джесси позади меня.

— Тебе было больно?

Этот уязвимый вопрос заставил мое сердце сжаться.

— Тебе вовсе не обязательно это делать.

— Я говорю о зубах, дорогая, — он наклонился и прикусил мою грудь, а затем поднял бровь, взглянув на Джесси.

— Ты хочешь, чтобы я признался, что мне это понравилось, — сказал Джесси скучающим тоном.

Мичио бросил смазку и встал позади Рорка.

— Ему это понравилось. Я чувствовал, как он дрожит от шеи до самых пальцев ног.

Джесси не ответил, но его член уже набухал у меня за спиной.

Я застонала.

— Боже, теперь никому из вас не понадобится время на восстановление. С вашими жадными телами в постоянном состоянии твердости я, наверное, начну странно ходить.

Рорк ухмыльнулся и погладил меня по животу.

— Ты имеешь в виду, странно ковылять?

— Отъе*ись, — я широко улыбнулась в ответ.

Мичио протянул руку за спину Рорка и сделал что-то такое, отчего Рорк опустил голову и застонал.

— Эффект от укуса будут постепенным. По крайней мере, так было у меня. Небольшие изменения в течение первого месяца, — он подвинулся, направляя свой член к заднице Рорка, и обхватил руками его бедра. — Рорк?

Упершись руками под моими коленями, Рорк приподнял мою нижнюю часть тела навстречу своим бедрам и вошел в меня, дразня дюйм за дюймом. Он быстро нашел свой темп, поглаживая мои внутренние стеночки, кряхтя и глядя мне в глаза. Каждый длинный толчок его члена вышибал искры ощущений вниз по моим ногам, отчего я балансировала на грани оргазма. Губы Джесси на моей шее и руки, блуждающие по моему телу, только усиливали возбуждение.

Мичио взял его так же, как и Джесси — всадив клыки в его шею и проникнув одним жестким толчком, и принялся яростно трахать его, отчего Рорк, казалось, только делался более голодным, более нуждающимся и более агрессивным. Я никогда не устану смотреть на них вместе, на их могучие тела и хриплые стоны, работающие усерднее, проникающие глубже и стремящиеся к удовольствию.

Но больше всего меня пленили нежные прикосновения. Рука Джесси, скользнувшая по руке Рорка, когда тот ущипнул меня за сосок. И большой палец Мичио, легонько поглаживающий подбородок Рорка, прижимая его шею к своему рту.

Когда Рорк и Мичио задрожали от оргазма, я застонала вместе с ними и позволила зрелищу и звукам от всех их троих завладеть мною. Их прерывистое дыхание, страстные стоны, каждый изгиб и толчок их великолепных тел переполняли меня счастьем.

Мы не остановились на этом, ибо те первоначальные разрядки только убрали резкость. Мы перешли в душ рядом с нашей комнатой, где они по очереди трахали меня под струями воды. Я никогда не видела их такими возбужденными и ненасытными. Они касались друг друга без колебаний, языки скользили вместе, а глаза встречались без смущения и сожаления. Как будто что-то разблокировалось между ними — способность открыто выражать дружеские чувства и любовь, разрешение свободно действовать в соответствии с желаниями, какими бы они ни были; казалось, это сняло с нас пелену, о существовании которой я даже не подозревала.

В конце концов, обязательства оторвали нас друг от друга. Остаток дня мы ели, общались с нескончаемой очередью людей на улице и снова ели.

Но к ночи мы вернулись в нашу комнату, где они изучали друг друга открыто, жадно, и всегда держа меня в центре их внимания. Когда они не растягивали и не заполняли каждую дырочку в моем теле, они трахали друг друга, наблюдая за мной, питаясь желанием в моих глазах. Мичио никогда не был нижним, но Джесси и Рорк одержимо и свирепо менялись местами в вихре глубоких толчков, сжимающих до синяков рук, хриплого рычания.

Я не понимала истинной силы их страсти, пока не увидела, как они обрушивают ее друг на друга. Им не приходилось быть нежными или добрыми. Они брали и завоевывали, как мужчины на войне, все время удерживая мой взгляд и полностью осознавая, что вид их гибких тел, скользящих вместе, разжигает во мне огонь. Их глаза цеплялись за меня, заманивали и удерживали вместе с собой. Я знала, что они заботятся друг о друге, но они не отказывались от своей гордой, соревновательной натуры. Каждый мужчина был здесь ради меня, сражаясь с другими за мое внимание и любовь. Если бы я не наблюдала и не участвовала, они не были бы вместе на этом уровне, воплощая все мои фантазии. Я надеялась, что когда-нибудь они полюбят друг друга так же сильно, как я их.