Кровь хрустального цветка

Ноги движутся сами по себе, отправляя меня в бездумный путь по коридору, которому мало проникающих в окна серых лучей света, и оставляя этот разговор окончательно и бесповоротно позади.

Я не хочу его извинений. Я хочу, чтобы он забыл о случившемся и оставил меня, будь он проклят, в покое.

– Не нужно, – бросаю я через плечо, продолжая шагать так, будто у меня есть цель.

Ее нет.

Просто не хочу быть тут, наедине с мужчиной, которого, кажется, слишком сильно заботит то, как я к нему отношусь. Иное и не могло привести его на пятый этаж извиняться за то, чего я, по его мнению, стыжусь.

Кайнон вдруг возникает рядом, двигается длинными, ленивыми шагами.

– Ты очень быстро ходишь.

Хмурюсь, устремив взгляд вперед.

– Зачем ты здесь?

Выплевываю вопрос, будто обжигавший мне язык уголек.

– Зачем я здесь? – повторяет Кайнон, и я резко застываю.

Мы разворачиваемся одновременно, лицом к лицу, но на расстоянии. Откидываю голову, чтобы смотреть в водовороты его глаз. Он почти такой же высокий, как Рордин, но я не собираюсь придавать значения тому, что мой подбородок упрется ему в грудину.

Он в моем замке. На моей территории. И его действия до сих пор по меньшей мере сомнительны.

– Да. Ты не присягнул общему делу, – тычу я пальцем в нагрудный знак цвета Бахари с вырезанным символом горы, что выступает из океана. – Так зачем ты здесь?

Кайнон вскидывает брови.

– А-а, не просто красивое личико…

Мысленно закатываю глаза.

– Чтобы слушать, большого ума не нужно. И твоя лесть на меня не действует. Как и, – обвожу жестом его… целиком, – вот это все.

– Жаль, – бормочет Кайнон с ноткой удивления в голосе, которая заставляет меня сморщить лоб. – И кто сказал, что я не присягнул?

Мой хмурый взгляд становится сердитым.

Этого мужчину так же трудно читать, как Рордина. Может, это мое проклятие – быть в окружении упрямых мужчин, которые несут бессмыслицу.

– Ты не отдал знак. Я подумала…

– Все остальные за столом способны предложить куда меньше, чем я, и в отличие от Зали я не трахаюсь с Рордином в счет компенсации.

Слова вонзаются, словно гвозди, образ глубоко въедается в мозг, но я упорно держусь, чтобы не выдать, как содрогаюсь внутри.

– Так вот чего ты добиваешься? – бросаю на Кайнона свирепый взгляд, словно так могу заставить его все выложить. – Компенсации?

Он пожимает плечами.

– Я хочу многого, Орлейт.

– Я не говорила тебе своего имени.

– Это было не нужно.

Резкий ответ застревает в горле, приходится кашлянуть, затем отвернуться.

– Мне пора. Дел полным-полно. Нужно посетить много мест.

Избегать тебя.

– Орлейт… – доносится вдогонку голос, хватает за лодыжки, приковывает к месту.

Я медленно поворачиваюсь.

Кайнон не сдвинулся с места, но его взгляд вновь стал пронзительным, превращая водянистые омуты глаз в нечто жесткое, способное нанести удар.

– Ты будешь на балу?

Сердце захлестывает необузданная буря, заставляет бешено заколотиться, пока я размышляю о событии, на которое меня вынуждает пойти Рордин. Как будто усадить меня в той комнате рядом с собой было недостаточно, чтобы все увидели, что я… просто я.

И ничего больше.

– Да, – цежу сквозь зубы, и у Кайнона приподнимается уголок губ.

– Прямо веет воодушевлением.

– Как проницательно с твоей стороны, – бормочу я, снова разворачиваясь. – Не просто красивое личико, что ж.

Пока я удаляюсь, мне в спину летит глубокий, раскатистый смех.

Глава 33 Орлейт

Держась в тени, стараюсь слиться с одной из двух больших ваз, из которых по стене ползут лозы ночного цвета, обрамляя парадный вход, и заглядываю в бальный зал.

Я нечасто ищу встречи с Рордином, но мне нужны ответы, и в кои-то веки этот ублюдок мне их даст.

Огромный зал наполовину готов к завтрашнему балу. С высокого потолка свисают полосы серебристой ткани, превращая его в трепещущее облако. Между ними на тысячах тонких металлических нитей свисают капли света, словно дождь достоин поклонения.

Под красивым навесом суетится рой слуг, расставляя мебель – большие круглые столы, которые я видела лишь сложенными в очередной кладовой. Они укрыты чернильной тканью, что растекается у основания, и украшены серыми цветочными композициями, слишком большими и пышными, чтобы такую унести в одиночку.

Хмурюсь, раздувая ноздри, вдыхаю аромат, которым пропитан зал.

Лучше бы цветы остались в саду, но, по крайней мере, это всего лишь серолисты. Вокруг замка их в изобилии.

Если бы нарвали других, я бы уже вовсю скалила зубы.

Краем глаза уловив движение, я вижу, как по коридору со стопкой серебряных тарелок в руках спешит София – служанка с большими красивыми глазами и волосами цвета ночи.

Машу ей рукой.

– Прости, стой!

София вздрагивает, чуть не выронив ношу, затем натужно приседает в реверансе, чем заставляет меня поежиться.

– Мисс! Мать честная, совсем вас не заметила.

– Ты не знаешь, где я могу найти верховного владыку? Думала, он будет здесь… не знаю, надзирать, – взмахиваю рукой в сторону зала.

Брови Софии почти сходятся на переносице.

– Нет, мисс. И я не уверена, мисс.

Обычно слуги не ведут себя со мной так пугливо.