Кровь королей

Утеция всегда была тихим и мирным местом, настоящим благословенным краем, где любили отдыхать патриции Немауза и Арелата, где издавна селились уходящие на покой легионеры. Впрочем, благодаря этим последним здесь и возникла крепость. Ветераны, из тех, что вчера еще стояли в строю легиона, не сразу привыкали к размеренной жизни обыватели, а некоторые так и вовсе до конца своих дней не могли забыть пронзительный звук букцин. Мирная жизнь нагоняла на них тоску. Своеобразным ее выражением и стала неприступная крепость Утеция, ее высокие стены и башни, взметнувшиеся к небу в этом неподходящем месте, в одном из самых спокойных уголков Империи.

Однако времена Империи миновали. С тех пор не раз прокатывались здесь армии узурпаторов и полчища варваров. Вот когда возведенная тосковавшими по военным лагерям ветеранами крепость обрела новую жизнь и стала убежищем для здешних жителей. Утеция ни разу не была взята штурмом. Глядя на ее могучие укрепления варварские вожди только качали головой и проходили мимо. И лишь когда Империя, а точнее ее жалкая тень, сама отдала земли к западу от Родана вестготам, Утеция открыла ворота и, скрепя сердце, впустила готский гарнизон. Впрочем, гарнизон этот не был особенно велик. Куда важнее небольшой Утеции был для готов лежащий в двадцати пяти милях к югу Немауз.

Остановив коня у подножья холма, Вилимер поднял руку, заслоняя глаза от слепящего солнца, и посмотрел вверх. Стены крепости, подпираемые могучими контрфорсами, казалось, вырастали из земли, вздымаясь ввысь на сотню локтей.

Сложенные из тщательно подогнанных друг к другу обтесанных камней, они казались неприступными. Внимательно присмотревшись, среди зубцов можно было разглядеть маленькие фигурки воинов. Ворота Утеции были закрыты. Крепость приготовилась к бою.

— Нечего и думать, — сказал Фретила, вытирая пот с лица. — На эти стены нам не подняться. Без долгой осады крепость не взять.

Вилимер чуть повернул голову:

— Я тебя о чем-то спросил? Если ты забыл, я еще не решил, как с тобой поступить.

— На мне нет вины, вождь. Эвердинг сам…

— Да. Конечно. Он сам обо всем догадался! Надо было сразу его посадить на цепь. Если бы ты его не отпустил, мы бы не стояли сейчас тут, как стадо баранов!

Фретила счел за лучшее промолчать. Вождь был взбешен задержкой, ярость его искала выхода и попасть сейчас под горячую руку было очень легко.

Им предстояло пройти двести миль по гористой местности, покрытой густыми лесами, где жили разве что какие-нибудь пастухи и охотники. Найти достаточно провианта, чтобы прокормить шесть тысяч воинов, не говоря уж о лошадях, на всем пути до Арвернии не представлялось возможным. Утеция была единственным местом, где можно пополнить припасы и разжиться фуражом, однако, вступив в долину, готы обнаружили, что местные патриции и владельцы вилл, опасаясь войны, укрылись в крепости, свезя туда запасы продовольствия. Виллы стояли брошенными под присмотром рабов и не пожелавших трогаться с места стариков — поживиться там было нечем.

Взять крепость не было никакой возможности, начинать же осаду было и вовсе глупо — мало того, что осаждающие страдали бы от голода больше, чем осажденные, так еще и войско Красса в любой момент могло появиться здесь, чтобы покарать изменников. Задерживаться под стенами Утеции Вилимер не мог, он сам ясно понимал это и потому злился. Фретила не понимал, на что рассчитывал вождь, и в глубине души надеялся, что он образумится и либо вернется к Крассу, либо решит двигаться на соединение с Эврихом, оставив свой безумный замысел.

Однако Вилимер не казался обескураженным. Он распорядился окружить холм и выставить дозорные отряды. Воины получили возможность слегка отдохнуть и перекусить, но приказа разбить лагерь не последовало. Воины, которым пришлось провести в седле всю ночь и почти весь день, роптали. Они готовы были подчиняться вождю, но ведь не пошлет же он их на стены тотчас! К тому же день клонился к концу, вот-вот начнет смеркаться — ясно, что никакого штурма не будет, так почему бы и не отправиться на боковую?

На взгляд Фретилы, Вилимер вел себя странно. Он даже не попытался вступить в переговоры с засевшими в крепости. Казалось, он чего-то ждет. Но чего?

Вилимер не отослал его прочь, и потому старый воин не мог покинуть его, также как и десяток дружинников личной охраны. Хорошо зная характер вождя, они старались не привлекать его внимания, лишь с завистью поглядывая на простых солдат, которые хотя бы могли поесть и вытянуться на земле, давая отдых усталому телу. «Чего же он ждет?» — думал Фретила, украдкой поглядывая на мрачное лицо вождя, обращенное к крепости. Все больше и больше крепла уверенность, что ожидание это как-то связано с Культро, которого Фретила окрестил про себя «Крысиной мордой». С некоторых пор он стал правой рукой Вилимера, причем совершенно не ясно за какие заслуги.

«Кто такой этот Культро?», — размышлял старый гот, пережевывая ломоть вяленого мяса, который он извлек из седельной сумки. Мясо было жестким, но это лучше, чем ничего — горячей пищи пока все равно не предвидится.