Кровь королей

Пуля не убьет вампира. Но она выведет его из строя на какое-то время. Успеет ли Хаген прийти в себя, чтобы хотя бы защититься?

Если бы мы знали, что на нас собираются напасть, все было бы иначе. Хаген проиграл лишь потому, что не ожидал удара в спину.

Выбравшись на берег, я оглянулась. На темной воде уже появлялись первые светлые блики солнца. Город, что стелился под холмом, на котором мы оказались, больше не светился неоном. Казалось, даже отсюда я слышала крики умирающих и выстрелы солдат. Воздух напитался отчаянием.

Дрожащие пальцы коснулись насквозь промокшего лифа там, где в меня последний раз вошел Мергер. Почему Хаген предпочел завершить мое обращение, вместо того, чтобы защищаться? Он мог бы быть здесь. С нами. Но вместо этого…

– Оставлять Мергер было опасно, – словно прочитав мои мысли, произнесла Одри.

Я обернулась на нее и в первых рассветных лучах заметила, что девушка смотрит на мою ладонь, прижатую к груди. Вот как она поняла…

– Хаген боялся, что эту часть ритуала со мной проделает кто-то другой?

– Возможно. Но я думаю, дело в другом. После обращения сэйки какое-то время пребывает в промежуточном состоянии и может жить как человек. Однако вопрос времени, когда вампирская природа возьмет верх, а твое сердце остановится без магии. Хаген это знал, поэтому и поступил так.

Это прозвучало так, будто принц догадывался, что нас разделят. Я поджала губы и шумно втянула носом воздух.

– Я не умею ею пользоваться. Лучше бы с нами был Хаген, а не обрывок его магии, теперь живущий во мне.

– Но ты ведь как-то сумела устроить погром в убежище, – напомнила Одри, – подняла осколки, и все такое…

– Оно само. – Я пожала плечами, без эмоций вспоминая о предателях, которых безжалостно изранила битым стеклом.

Феликс первый отвернулся от города, на который мы все вместе смотрели с затаенной тоской. Он шумно фыркнул и поплелся в сторону леса, что темной полосой тянулся вдоль дороги.

– Какая разница, что было бы лучше? Нужно что-то делать с тем, что есть сейчас.

Мы с Одри переглянулись. Она слабо кивнула и направилась за Феликсом. Солнце уже всходило. Не стоит торчать на берегу, где нас так легко заметить.

Прежде чем последовать за Химерами, я подошла к тому месту, где нас выбросило из портала. Там в сухой траве лежал меч Хагена, который чудом успела захватить из раскрытого убежища.

Сейчас клинок не казался таким тяжелым, каким был во время моих тренировок. Его вес едва тяготил руку, и это было приятно и больно.

Приятно, потому что так я чувствовала свою возросшую силу. Недели, которые провела в полуобморочном состоянии, позади. Я вновь принадлежу сама себе, а не делю власть над телом с недугом.

Но этот меч – острое напоминание о том, что его хозяин не рядом, пусть и какая-то часть Хагена теперь всегда со мной. Магия, клинок и умение им пользоваться, которое впитала во время наших занятий, – все это крупицы принца, которые стали частью меня.

Пальцы сомкнулись на холодном эфесе. Я прикрыла глаза, и на какую-то секунду мне показалось, что в своей ладони сжимаю руку Хагена.

Он со мной, даже если сейчас кажется иначе.

* * *

Лес, полукольцом обнимающий Нью-Сайд, – ненадежное укрытие. Именно здесь будут искать в первую очередь. Мы понимали это, когда углублялись в чащу, но иных вариантов пока не было.

Ободранные и мокрые до нитки Химеры, я в черном вечернем платье – сейчас мы вызовем подозрения одним своим видом. А мои розовые волосы? Крайне запоминающийся опознавательный знак. Феликс предложил их срезать, но наспех подстриженная до корней девчонка внимания привлечет ничуть не меньше.

Одри пообещала разобраться и, спрятавшись под иллюзией, отправилась в ближайший район за одеждой. Мы с Феликсом остались в лесу, где в гробовом молчании дожидались вампиршу.

Погрузившись в свои мысли, я потеряла счет времени. Пустыми глазами смотрела на испорченный подол, но видела восстания на площади перед ратушей, истязания Нокса и пробитые пулями виски Хагена.

«Круг замкнулся», – раз за разом повторял мелодичный голос Дакоты, которым она пела мне, пока я была без сознания. Не могу поверить, что этот же голос может отдавать приказы, верша судьбы и решая, кому жить, а кому умирать.

Сидеть в напряженной тишине было страшно. Оглядываться на каждый шорох, вздрагивать от взмаха крыльев лесных птиц и бояться, что в любой момент из тени покажется враг. Кажется, мы с Феликсом, затаив дыхание, часами вслушивались в чащу. При этом я ощущала себя на мушке и ждала, что в любую секунду прогремит выстрел.

Чувствовал ли то же самое Феликс? Иногда я поглядывала на него, но парень оставался удивительно спокоен. Он игрался своими камушками, прокручивая проводники между тонкими пальцами.

– Что ты делаешь? – спросила я шепотом, когда оставаться наедине с мыслями стало невыносимо.

Тонкие губы Феликса сложились в кривоватую ухмылку. Он сделал быстрое движение кистью, поймав все цветные камушки между кончиками выпрямленных пальцев. Маг поднял руку, демонстрируя красочные бусины проводников:

– Я слушаю землю.