Кровь королей

 Пробегая мимо фонтана, Фульциний на миг замешкался. На мраморном бортике

трое его вояк насиловали какую-то девку. Та кричала и вырывалась, и на миг

Марк с ужасом подумал, что это может быть Ливия. Но нет - то была всего лишь

рабыня. Ворвавшись в кухню, они застали там лишь кучку перепуганных слуг,

жмущихся к большим котлам, от которых пахло бараниной, и, не задерживаясь,

пробежали мимо потухшего очага ко входу в пекарню.

 - Сюда, господин, - выдохнул парень, указывая на темную узкую арку, за

которой скрывалась крытая галерея. Судя по тому, что двери вдоль ее стен

были заперты, его бойцы сюда еще не успели добраться, и это было хорошо.

 В конце коридора обнаружилась прочная дубовая дверь. Сердце Фульциния

бешено колотилось. Неужели Ливия здесь, за этой дверью? Если так - конец

всем тревогам! С разбегу он толкнул дверь, но та лишь чуть вздрогнула.

 - Проклятие! Тут заперто! А ключ...

 - Ключ хранился только у господина, у Гирция, - торопливо пояснил раб.

 - Ливия! - крикнул Фульциний и заколотил в дверь. - Это я, Марк! Ты там?

Ответь, если слышишь! Я пришел за тобой!

 Он прислушался, из-за двери не доносилось ни звука.

 - Похоже, там нет никого! - Марк обернулся и гневно посмотрел на раба. -

Что скажешь?

 - Не знаю, господин. Но девушка была там... Здесь, в кухне есть мраморная

скамья. Тяжелая. Прикажешь?

 - Бегом!

 Вернувшись в кухню, они подхватили скамью и, пыхтя, втащили ее в коридор,

причем юный раб старался изо всех сил, опасаясь рассердить грозного воина.

Дотащив скамью до двери, он тотчас же быстро сбегал в кухню за факелом, о

чем Фульциний даже не подумал, а между тем в коридоре стояла такая темень,

что и вытянутую руку было не разглядеть.

 Дверь выдержала два удара. На третий замок вырвало из стены и они

буквально влетели в тесную мрачную коморку. При свете факела Марк увидел

голые стены и низкое ложе, покрытое шкурами - более в коморке не было

ничего. На ложе лежала Ливия. Он сразу ее узнал, хотя теперь она совсем не

походила на гордую красавицу-патрицианку - на лице багровели синяки и

кровоподтеки, свалявшиеся волосы торчали в разные стороны.

 - Ливия, - простонал Фульциний, падая перед ней на колени. - Что они с

тобой сделали?!

 За спиной тяжело дышал слуга Гирция, факел дрожал в его руках, но Марк не

видел сейчас ничего, кроме мертвенно-бледного лица девушки.

 Он схватил ее безвольно повисшую руку и тут же в ужасе выпустил ее - по

запястью стекала липкая кровь, а на полу натекла уже целая лужа. Что-то

звякнуло, и Марк машинально поднял с пола длинный ржавый гвоздь. Некоторое

время он тупо смотрел на него и вдруг, поняв, что именно этот гвоздь и

послужил ей орудием, с криком отшвырнул его от себя.

 - Ливия! - простонал он, хватая ее за плечи. - Зачем?! Зачем?!

 - Господин! Скорее! Может, ее еще можно спасти!

 Фульциний обернулся. Юноша торопливо рвал тунику, протягивая ему длинную

полосу ткани. Не раздумывая, Марк схватил ее и принялся туго перевязывать

руку Ливии выше запястья.

 - Боги! Боги! За что?! - бормотал он, чуть не плача.

 Покончив с левой рукой, он схватил правую и едва не выпустил ее - вена

была разрезана вдоль всего предплечья, рука казалась почти черной от крови.

Даже его, привыкшего к страшным ранам, замутило при виде того, во что

превратилась вена, расцарапанная гвоздем. Кто мог подумать, что у юной

девушки хватит духу сделать такое?

 Давясь слезами, задыхаясь от разыгравшейся в душе бури, он все же кое-как

перетянул ее руку, хотя где-то на краю рассудка уже маячила холодная мысль -

все, что он делает бесполезно, возможно, Ливия уже мертва... Но Марк не мог

заставить себя сделать то, что следовало сделать с самого начала -

проверить, бьется ли еще жилка на ее шее. Он просто не мог это сделать.

Слишком страшно было узнать.

 - Юнона, помоги мне! - пробормотал он, собравшись, наконец, с духом, и

протянул ладонь. И в этот момент девушка открыла глаза.

 - Марк? Это ты? - прошептала она еле слышно. Фульциний склонился к самым

губам, чтобы уловить слова, больше похожие на простой выдох.

 - Это я, я.., - тихо сказал он, сглотнув застрявший в горле комок. - Все

позади. Теперь все будет хорошо.

 - Слишком поздно... Я должна была умереть.

 - Но почему?! Почему?

 Голос ее прерывался, Фульциний едва различал, что она говорит. И

мучительно было видеть, как жизнь с каждым словом покидает ее.

 - Только так... можно было спастись от них. После них я не могла уже быть

с тобой. И ни с кем. Они получили мое тело, но меня они получить не могли. И

я все-таки их обманула... Прощай, Марк. Я... любила тебя. Я буду ждать. В

Элизии. Твои римские боги примут... меня, хотя я и молилась Христу. Но ушла

я как римлянка. Ведь так, Марк? Так... будет?

 Ее глаза смотрели куда-то вдаль. Не на него, нет, но куда-то в неведомые

смертному пространства Вселенной, те, что лежат за последним пределом. Марк

уже видел такой взгляд, - за годы службы он похоронил немало друзей, - и

теперь он знал точно, ее не спасти. Она уйдет так, как хотела. И, хотя он не

был патрицием, он понимал ее. Честь римлянина - превыше всего. Он понимал,

но принять не мог.

 Ее глаза остались открытыми, но жизни в них уже не было.