Кровь королей (СИ)

— Он бьёт особо далеко. Но из листвы невозможно прицелиться точно в человека. Стрела бы пронеслась мимо, вонзилась в башню, хе-хе, — улыбался тот гнилым желтозубым ртом, — Но к этому стреломёту прилагается одна диковинка. Вы обыскали нас на поясе и не запрятаны ли кортики в обуви, но, похоже, обыскали недостаточно, — кивал он в сторону того Гривуса.

— Обыскать! — приказал Вершмитц гвардейцам опередив такой же приказ короля, испытывая явный конфуз, что если у того действительно что-то найдут, приложенное к телу, то это его вина и недосмотр его войск, ведь с тем же успехом кто-то также мог пронести сюда и оружие.

Внутри кафтана у пытавшегося оказать сопротивление разбойника была обнаружена подзорная труба на манер той, что есть у астролога Винсельта в его башне, сквозь которую тот и видел первые убийства. Какая из них имела более качественные линзы и более сильное приближение предстояло ещё сравнить в дальнейшем, но пока что предмет передали королю, чтобы тот подержал его в руках, посмотрел в «глазок», убедившись в оптической силе прибора.

— И впрямь диковинный приближатель, — заключил Джеймс Дайнер, передав трубу матери, сделавшей с ней примерно тоже самое: осмотрела с разных сторон, да взглянула сначала на воинов вблизи, потом вдаль, насколько со ступенек цитадели позволял обзор двора, а затем уже она передала предмет Винсельту.

— А теперь приложите её к тому арбалету сверху. Там будет специальное лоно и даже два деревянных держателя, закрепляющие трубку намертво. Всё точь-в-точь, — заверял разбойник, — чтобы та вообще не ёрзала и прицел не мог сбиться, — советовал он, — Вот вам и все доказательства. Только он, только с этой штукой и только с тем арбалетом мог дострелить до ваших дозорных. Не верите, давайте прогуляемся к лесу и проверим! — предлагал он, в надежде удрать в чащу, если таки посчастливится оказаться снова на опушке.

Генерал придерживал арбалет, протянув его ближе к астроному, тот прислонил оптический прибор к положенной выемке, защёлкнул подошедшие засовы, и действительно всё подошло так, словно изначально так и было задумано. Словно только сейчас этот предмет стал цельным и завершённым. минуя все прежние странности вытянутого и непохожего на остальных своих собратьев арбалета.

— Что ж, я думаю, этого достаточно, — проговорил король, повернувшись к кухарке Милдред.

Женщина, сейчас заново преисполнявшаяся гнева за своего убитого сына сдержано кивнула, когда руки и ноги её слегка тряслись, а пальцы, теребившие фартук, сейчас уже были вытянуты и сжимались в кулаки. Утопавшая в делах она не позволила себе утонуть в слезах собственного горя. Работа спасала её от затяжной депрессии и отсутствия смысла жизни, когда единственный сын был убит этим коварным негодяем. А теперь все эти эмоции и переживания вновь нахлынули на несчастную женщину.

— Тогда он твой, Милдред, — сказал монарх, — Достопочтенный Грейвстром, — вовремя заметил Джеймс своего главного судью, мужчину уже в годах, со вздёрнутыми седеющими волосами, глубоко посаженым жёлто-зелёным взором, широкой густой полоской усов песчаного цвета и гладко выбритым подбородком, — Позовите сюда своих палачей.

Указ короля беспрекословно выполнили, пока сам он, завидев возвращающегося из района данжеона Вайруса, направился к нему, чтобы о чём-то побеседовать. Седого стрелка Гривуса выволокли вперёд двое рослых мужчин с голым внушительного телосложения торсом, на которых были лишь тряпичные красные шаровары, кожаные сапоги и чёрный тканый колпак на всю голову с прорезями лишь для глаз, а толпа расступилась в ожидании зрелища. Тот сперва с мольбой в глаза попытался жалостливо взглянуть на Милдред, но видя её яростный взор понял, что никакой пощады и жалости ждать от неё не стоит.

— Пусть… — всхлипывала несчастная женщина, — Пусть его также расстреляют! — повелела она, — Сделайте его мишенью, словно в тире, пусть на нём практикуются наши воины.

Палачи взглянули на судью, а тот им кивнул выполнять распоряжения той, которой право приговора передал при всех них король самолично. Стрельбище располагалось не здесь, так что прежде, чем пригвоздить его в какой-нибудь позе к деревянному каркасу, требовалось дотащить его через дворы и галереи Олмара до нужного места.

— Погодите, — вдогонку бросила им Милдред, не зная, как ещё сильнее помучить убийцу собственного единственного сына, — Вырвите ему все ногти и зубы, пусть страдает в агонии от боли всё оставшееся время, пока ещё жив!

— А остальных распять, — скомандовала следом Сара Темплин-Дайнер, — Прямо здесь, в том дворе, который они так мечтали взять. Будет им последним пристанищем.

«Остальных» она имела в виду, естественно, за исключением предателя, которому король уже пообещал гарантировать жизнь. Того раздели и выгнали пинками прочь, с собой не дав с собой ни одежды, ни монет, ни оружия.