Кровь леса

И тут же густой вязкий мрак бросился в лицо, залепил глаза, уши, хлынул в рот и нос. Я ощутил, как деревенеет тело, и упал, кажется, прямо на очередного оплетая. Тот отчего-то не возражал, смялся, хрустя, как давным-давно иссохший хворост…

В лицо плеснули водой. Я вскинулся, откашливаясь, и прежде всего увидел оплетаев.

Они лежали кучами буро-серого хвороста, совершенно безжизненные и безобидные. Как будто что-то во мгновение ока высушило растительных хищников.

Между ними лежали вэйри. Кто-то уже слабо ворочался.

– Что это было?

– Великая Сушь. Понравилось? – Жасмин усмехнулась.

– Не уверен, – пробормотал я. – Но, думаю, неплохо было бы научиться такому.

– Не думаю, что… – начала Жасмин, посмотрела на меня и осеклась. – Хотя… не знаю. Может быть, позже.

– А почему все в отрубе?

– Побочный эффект, – неохотно объяснила женщина.

– У меня в глазах темно – это тоже побочный эффект? – пробормотал Дайрим, проикавшись после нескольких добрых глотков волшебной воды.

– Нет. Это вечер.

– Уже вечер?!. – Валья перевернулась на спину, осторожно поморгала, пошевелила ногой. – Ох, Жасмин, ну ты и сильна!..

– Точно, мам!.. – Йурас тоже оглядывался с восхищением. – Ты мне никогда не показывала… и не рассказывала!..

– Рано тебе знать о таком, – буркнула Архимаг. – Не дорос… а теперь, после твоего побега, вообще сомневаюсь, стоит ли продолжать тебя учить!..

Мальчишка покраснел.

– Попрошу вас не отчитывать моего ученика, – сурово сказал Дайрим. – Если он провинился или ошибся, я сам ему все выскажу.

Жасмин вскинулась гневно, Дайрим спокойно встретил ее взгляд. Словно два световых меча столкнулись, и посыпались искры.

И Жасмин, Архимаг поселка Хидон, сильномогучая волшебница, только что показавшая магию, которую мы не только не могли повторить – даже не поняли, опустила огненный взор и покраснела, словно юная девушка.

Повисло неловкое молчание, остальные мгновенно почувствовали себя лишними.

– А я-то думала, что мои птицы сильны, – разрядила обстановку Орла, оглядывая поле боя. Из носа ее текла кровь, она сердито шмыгала и утиралась рукавом. Йурас помог подняться, приложил какой-то листик, девушка благодарно махнула ресницами – и парня словно качнуло ветром от них.

Заклинание Жасмин каждому ударило по мозгам. Нечего было и думать идти куда-то в темноте в таком состоянии, и было решено ночевать здесь.

Мы устроились в коридорах. Я выпросил у Жасмин то, что она успела скачать из компьютера Агуали. Оказывается, когда Лихолесье пришло в Агуали, его жители не спешили покинуть обреченный поселок и какое-то время пытались сражаться. И, понятно, накапливали базы данных по здешним чудовищам. Эти файлы лежали «сверху», и Жасмин скопировала их себе.

А теперь перебросила мне. Открыв файлы, я принялся их просматривать и незаметно задремал.

Утром болела голова, в глазах двоилось, и увитый лохмами светящегося тумана коридор подземелья казался продолжением сна, где я бегал по Лихолесью, удирал от опасных существ и преследовал их. Бормотуны не переносят яркого света, Тень Силы боится огня, оберег типа «косичка» в пределах Лихолесья может сплести только ребенок, сердце у чешуйчатых оболаков находится за сплошным костяным щитом сросшихся ребер, потому их следует убивать ударом в печень или в глаз…

Я закрыл глаза и помотал головой, знания, встряхиваясь, обретали стройную систему и ложились в долговременную память мозга, снабжались механизмами поиска, ассоциативными цепочками и перекрестными ссылками. Вечером, не закрыв переброшенные Жасмин файлы, ненароком активировал обучение во сне, еще одну функцию импланта, которой ранее почти не пользовался.

– Удачно получилось, – пробормотал я.

– Да, удачно, – отозвалась Жасмин, она уже не спала.

Проморгавшись, я понял, что туман мне не привиделся. Туман затоплял весь пол, струился по стенам мыльной пеной.

Мое удивление разбудило Нан. Девушка подняла голову, проследила мой взгляд:

– Все в порядке. Туман – это свойство заклинания, сохраняющего покинутое жилье от разрушительного действия времени, – она зевнула. И нахмурилась, глядя на меня: – Что с тобой?

Я объяснил. Нан полезла ко мне в память.

– Так… угу… здорово!.. Теперь Лихолесье станет гораздо безопаснее.

– Я бы на это не рассчитывал особо, – ответил я вслух. – Твари-то, похоже, мутируют. Сколько лет этому архиву?

Голова пухла – побочный эффект обучения во сне. Я потянулся за волшебной чашей. Стали просыпаться остальные.

После скудного завтрака мы тронулись в путь. Выбрались из-под коры Древа Агуали не в том месте, где вошли в древесные тоннели, попрощались и посулили вернуться. Воображение? Но мне показалось, что поселок ответил нотами нетерпения и ожидания. Кто их знает, эти компьютеры древних биокомплексов…