Кровь лета (ЛП)

Все тинейджеры глупые, не умеют вовремя остановиться. Не похоже, что Бен действительно мог… или хотел… причинить мне боль по-настоящему. Следовало обратить это в полезный опыт, важно внушить ему: нельзя брать женщин удушающим приемом, когда идешь с ними в спарринг. Вообще никого нельзя. Никогда.

Дверь подвала закрылась за мной. Я сглотнула, потерла горло и покачала головой.

— Бен… — прохрипела я. — Ты не должен поступать так с людьми. Ты можешь причинить кому-нибудь боль.

— Чего?.. Это обычный прием, Ним.

— Ну, дело в том, что это может закончиться очень печально, ты же не желаешь нечаянно… навредить кому-нибудь. Ты не знаешь, как применять подобные приемы правильно.

Он прыснул. Моя сумка упала на пол.

— А ты неплохо отделала мои яйца. Теперь все наши дети будут с тремя головами. — Бен невозмутимо прошествовал мимо меня к холодильнику, на ходу стягивая майку через голову. — Просто тебя бесит, что я победил.

— Ты не победил! — рявкнула я, задетая в своем соревновательном инстинкте.

Он бросил майку на пол и скептически глянул на меня через поблескивающее от пота плечо. Победил? Ни в чем он не победил! Я завалила его без всяких нечестных захватов!

— Ну, окей, — кивнул он, морщась, и вытащил из морозилки две коробки пицца-роллов. — Все равно ты знаешь, что совершенно точно выиграл я.

Боже, ну каков засранец…

Я покачала головой.

— Плевать. Я иду домой, мне нужно в душ, смыть с себя запах вспотевшего мальчишки.

— Воспользуйся душем в моей комнате. — Бен кивнул на две коробки пицца-роллов. За его спиной закрылась дверца морозилки. — Я приготовлю тебе превосходный ужин, Ним.

— Превосходный?

— Тебе уже нравится? Так пишут в моей зачетке. Теперь давай покажу тебе, где ты можешь принять превосходный душ и смыть с себя…

— Отвратительно.

— Восхитительный запах мальчишки, который смог пришпилить тебя к полу.

За тычками я почти забыла о страхе, все сильнее раздражаясь: до чего самоуверенный нахал! Со своей беспечностью он обязательно кому-нибудь что-нибудь сломает! И я выложила ему это, пока он провожал меня наверх, перекинув мою сумку через плечо. Он тупо ржал, упираясь, как баран, потому что свято верил, что выиграл поединок.

Мы подошли к комнате в конце коридора, и я все еще ворчала.

— Это не значит пришпилить, если я не лежала на лопатках!

— Ну-у… Как бы оно и есть.

В его берлоге царил присущий подросткам бедлам: все вокруг в постерах, зеленое одеяло на кровати и какие-то скомканные бумажки на столе. Жуткий неряха. Разумеется.

Я перешагнула через джинсы на полу.

— Тогда посмотри определение в словаре! — Я буравила взглядом его широкую спину, когда он направился к ванной. — У вас, продвинутых детишек, всегда при себе гребаные эпплы, так что не ленись и желательно зачитай вслух!

Едва я переступила порог, как Бен молниеносно захлопнул за мной дверь. Я вытаращила глаза — в следующий миг он прильнул ко мне огромным жарким телом, подперев ладонью дверь, чтобы не позволить мне выйти. На его губах снова расцвела та мерзкая ухмылочка.

— А По Дэмерону ты давала себя пришпиливать? — поинтересовался он.

— Я… Это… — Я вспыхнула, дышать стало трудно. — Ты! Ну и наглость! Как ты смеешь!..

— Всего лишь вопрос. Похоже, тебе нравится быть сверху.

Я влепила ему пощечину.

С моих губ сорвался испуганный вскрик еще до того, как я отвела руку. Господи Иисусе!.. Осадить глупого тинейджера оплеухой за то, что поцеловал меня, это одно, но… О, боже мой!..

Бен провел языком по внутренней стороне той щеки, по которой получил удар, и улыбнулся — по его телу пробежал трепет. Он пожевал нижнюю губу и прошелся по мне изучающим взглядом, будто размышляя, стоит ли ему ответить ударом на удар.

— Ну да, — вдруг произнес он. — Как я и думал.

Я замотала головой, но Бен все равно впился в мои губы поцелуем, грубо и жестко, царапая зубами. Он толкнул меня к двери и гортанно застонал так, что я прочувствовала этот стон всем телом и почти мгновенно вцепилась в него, запустив пальцы в густые черные волосы.

У его губ был вкус мятной жвачки, а язык казался толстым и большим, что внезапно навело меня на мысль о том, насколько большим может быть его член. Впрочем, гадать не требовалось — этот стояк ощутимо терся о мой живот, сквозь его тонкие шорты и мой мешковатый свитер… Дрянной старый свитер, который должен был удержать мальчишку на расстоянии. Это безрассудство… Полное безрассудство!..

Отшатнувшись, я затрясла головой.

— Все. Все, мне пора.

Бен без слов перешел к моей шее. Он покусывал кожу, впечатав меня в дверь, и огромными руками неуклюже пытался приподнять меня, усадить к себе на бедра.

Боже… Я затрепыхалась, когда ему удалось приподнять мое колено, и его твердокаменный, более чем реальный член уперся в меня, и я нутром поняла, что он просто огромный. Бен прерывисто вздохнул, вдавливая меня в дверь. Черт, какой же он сильный… Что за хрень?

Мне следует быть взрослой, притормозить, пока не поздно! Я должна остановиться, прежде чем мы пройдем точку невозврата. Или до того, как это сделаю я.

— Стой… стой, — я трясущимися руками уперлась ему в плечи. — Бен, ты должен остановиться.