Кровь Люцифера

— Он бросил сангвинистов? — Рун не мог скрыть потрясение.

Сангвинисты не уходят. Они либо погибают на службе Церкви, либо предают свои обеты, возвращаясь к своей нечестивой природе, после чего их надлежит выследить и убить. Единственным сангвинистом, избежавшим этой участи, был Распутин, который создал свою искаженную версию ордена внутри Русской православной церкви, окопавшись в Санкт-Петербурге, где до него не могли дотянуться сангвинисты.

Но похоже, был и еще один случай.

— Куда он отправился? — спросил Рун.

Бернард взглянул на свои ладони.

— Сначала он жил то тут, то там, будучи одновременно отшельником и кочевником. Наконец, осел в безлюдных горах во Франции, основав собственный скит. Там он в некотором смысле нашел покой, взыску я благодати в этом диком уголке мира.

— Так что ты хочешь этим сказать? — не понял Рун. — Он превратился в стригоя?

Бернард покачал головой.

Корца пытался осмыслить сказанное.

— Так как же он смог жить без покровительства церкви?— Он просто жил, — уклончиво ответил Бернард, не глядя Руну в глаза.

Эрин произнесла, вникая в суть истории:

— Так вы поэтому распространили ложь о его смерти, так? Гуго де Пейн покинул орден, но не вернулся к кровавому образу жизни. Он нашел свой путь к благодати независимо от Церкви...

Рун смотрел на нее, не в силах принять ее слова. Не могло быть другого пути к благодати, кроме смиренного служения Церкви. Он и все сангвинисты заучивали эту простую истину со времен Лазаря.

— Я не мог позволить, чтобы кто-либо это узнал, — объяснил Бернард. — Что, если и другие сангвинисты пожелали бы оставить орден? Поэтому я сочинил историю о доблестной гибели, о жизни, отданной на службе церкви. Но это была лишь одна из двух причин для такой лжи.

— И какова вторая причина? — поинтересовалась Эрин.

— Когда Гуго заговорил о том, что хочет оставить орден, я знал, что его за это убьют. Чтобы спасти его, я и придумал эту историю. — Бернард взглянул на Руна, словно прося отпущения этого греха. — Я солгал ордену. Я солгал Церкви. Но они охотились бы за ним, как за диким зверем, а он не был зверем. Он был моим другом.

Рун устало откинулся на спинку своего кресла, изнуренный как своими ранами, так и открывшейся им истиной.

«Тот сангвинист нашел благодать вне церкви».

Разум Корцы мутился. Он вступил в ряды сангвинистов, ибо думал, будто это единственный способ жить с тем проклятием, что он нес в себе. Выбор, предложенный ему, был прост: умри как стригой или живи как священнослужитель, помогая защищать других. В то время, столетия назад, Рун уже был на пути к священничеству, учился в семинарии, так что принять решение ему было просто: он будет служить. Он считал, что другого пути нет.

Когда почти сто лет назад Распутин покинул церковь и собрал армию последователей, достаточно сильную, чтобы защитить его от правосудия сангвинистов, вера Руна осталась непоколебимой. Жизнь Распутина была полна порока и обмана, и Корца ни за что не последовал бы его примеру. Но рассказ о том, что может быть и иной путь, испугал его и внушил ему гнев.

Он смотрел на солнечный свет, вливающийся в окна.

«Неужели все мое существование было ложью?»

08 часов 25 минут

Эрин заметила, как Рун осел в кресле, увидела потерянное выражение на его лице. Она понимала, что последние испытания оказались для него тяжкими. Он едва не умер и потерял руку, но Грейнджер подозревала, что услышанное нанесло ему еще более глубокую рану, которая заживет не скоро — если вообще заживет. Она почти видела, как рушатся убеждения Руна и его доверие к Церкви.

Но сейчас у них были более насущные вопросы для обсуждения.

Она обратилась к Бернарду:

— Гуго все еще жив?

— Жив.

Рун вскинул глаза на Бернарда, но кардинал смотрел в сторону.

— Он все еще обитает в своем уединенном скиту в тех горах, — признался он.

— Вам что-нибудь известно об этих камнях? — Эрин кивнула на Джордана, который достал из кармана куски зеленого алмаза. — Гуго передал Джону Ди этот самоцвет и, возможно, еще два таких же.

— Я ничего не знаю. Поэтому и решил поэкспериментировать с этими проклятыми каплями...

Джордан спрятал алмаз.

— Судя по всему, нам снова придется куда-то тащиться. Если нам нужны ответы, надо навестить старика.

Именно.

— Скажите нам, как его найти, — потребовала Эрин.

Бернард поднял было руку, но сразу же уронил ее на колено в знак поражения.— Нельзя просто так испросить аудиенции у Гуго де Пейна. Его не интересуют мирские заботы, а его скит хорошо охраняется.

— Охраняется? — Джордан нахмурился. — Как?

— Вы должны понять, что Пейна сделала великим вождем именно его способность читать в сердцах других, узнавать их порою лучше, чем они знали сами себя. И это были не только сердца людей. Он питал глубокую любовь ко всем тварям Господним и был большим почитателем святого Франциска Ассизского.

— Святого покровителя природы и животных, — уточнила Эрин.