Кровь Люцифера

Они только что пересекли последнюю горную цепь — Ганеш-Химал — и теперь снижались над длинной долиной. Гигантские острые пики окружали их со всех сторон. Такой ландшафт вполне объяснял, почему это место так долго оставалось недоступным для внешнего мира. Согласно древней карте, которую отдал им Гуго де Пейн, в центре долины должна была протекать река, но внизу Эрин видела лишь сверкающий покров сплошной белизны. В это время года река, вероятнее всего, замерзала и пряталась под снегом. Может быть, летом эта долина и была изобильной и зеленой, но сейчас она выглядела неприютной пустошью.

«Определенно не Эдемский сад».

Эрин потопала по полу ногами, обутыми в тяжелые ботинки, пытаясь прогнать онемение. Стальные шипы для передвижения по льду клацнули о металлический пол. В кабине работало отопление, Эрин была облачена в теплую зимнюю одежду, но холод этих гор все равно пробирал ее до костей.

А может быть, это был просто страх.

Она глянула на своих спутников, закутанных в белые парки. Сангвинистам с их холодной кровью не требовалась теплоизолирующая одежда, но белый цвет обеспечивал отличную маскировку на снегу. Даже львенок был словно создан для такой экспедиции — его шкура и грива были белоснежными.

Все зашевелились, готовясь к тому, что ждет их впереди.

Эрин, пригнувшись, выглянула в окно и посмотрела на солнце. Оно висело в ярко-голубом небе, на котором белело лишь несколько полосок перистых облаков. До полудня оставалось чуть больше часа.

Джордан заметил, как она вглядывается в небеса, и сжал ее колено.

— Вообще кто сказал, что крайний срок — в полдень?  Может быть, у нас есть несколько больше времени, чтобы захлопнуть эти адские врата.

Она повернулась к нему. От недавних ран на его лице остались лишь тонкие шрамы, но бледная кожа была испещрена алыми завитками и спиралями, покрывшими половину лица. Парка Джордана была расстегнута, он явно не замечал холода. Эрин подумала, что если она снимет рукавицы, то сможет греть руки в тепле, исходящем от его тела.

Женщина глубоко вздохнула и отвернулась, не в силах больше смотреть на эти линии. Она знала, что они отмечают, как мало уже осталось от человечности Джордана. И все же Эрин отчасти чувствовала себя эгоисткой из-за подобной реакции на его состояние. Во Франции он сумел вернуться от самой смертной черты благодаря своей ангельской крови и своему человеческому упрямству. Когда придет время, он должен будет сам решить, каким путем идти. А она должна будет позволить ему сделать выбор, как сильно ни страшилась бы потерять его.

Чтобы отвлечься от этих невеселых раздумий, Грейнджер ответила на его вопрос:

— Времени у нас только до сегодняшнего полудня.

— Почему ты в этом так уверена? — спросил Рун, сидевший с другой стороны кабины. Его лев потягивался на соседнем сиденье, выгибая спину, точно проснувшийся кот.

Прежде чем Эрин успела ответить Корце, это сделала Элизабет:

— Взгляни на луну.

Все повернулись к окнам. Полная луна приближалась к пылающему краю солнца.

Джордан перегнулся через плечо Эрин, чтобы лучше видеть.

— Бернард упоминал, что сегодня будет затмение, — пробормотал он. — Но только частичное, если я правильно помню.

— Частичное во Франции, — поправила его Эрин. — А так далеко на восток затмение будет полным. Я сверялась во время полета. Луна полностью закроет диск Солнца над Гималаями в двенадцать часов одну минуту.

Она вспомнила фреску, нарисованную на стене в доме Эдварда Келли. Кроваво-красное солнце над черным озером — наверное, так художник представлял себе полное затмение.

Зная об этом, она пожалела, что они не могли добраться сюда быстрее. Их «Сайтейшн Икс», пилотируемый Христианом, промчался над Европой и Азией. По пути Бернард регулярно сообщал им по спутниковому телефону последние новости о положении на земле, о всплеске нападений на утонувшие в ночи города, над которыми они пролетали. Стригои и анафемские звери становились все наглее и сильнее по мере того, как прилив зла распространялся, смещая равновесие в их пользу. Но эти монстры были лишь искрами в пожаре. Остальное довершала обычная паника, раздувавшая пламя хаоса все сильнее.

Христиан заложил вираж, огибая очередную гору, и внизу показалась маленькая деревня, притулившаяся на склоне. Из труб, торчащих над остроконечными сланцевыми крышами, тянулись к небу столбы дыма — свидетельство того, что под этими крышами готовили еду, жили, радовались жизни люди. Это напомнило Эрин о том, ради чего она и ее спутники сражаются.

По узкой заснеженной тропе брел одинокий як. Рядом с ним шагала фигурка в ярких одеждах, на ее круглой голове туго сидела отороченная мехом шапка. Темнокожий человек и як остановились, чтобы взглянуть вверх, на пролетающий вертолет.

Эрин приложила ладонь к стеклу, пожелав им обоим долгой и счастливой жизни.

Когда деревня скрылась из глаз, последним признаком того, что в долине кто-то живет, остался буддийский храм, вдоль водостоков на его крыше тянулись гирлянды молитвенных флагов.

Но это был не тот храм, который они искали.