Кровь Люцифера

Рун присоединился к ней, распрямив плечи. Покинув озеро, сангвинисты стряхнули с себя мертвящее оцепенение, словно цветы, раскрывшиеся навстречу солнечному свету.

— Я по-прежнему это чувствую, — сказала София. — Оно расползается от озера и наполняет эту долину.

Рун кивнул.

Христиан утер лоб затянутой в перчатку рукой и с тоской оглянулся на вертолет.

— Жаль, что я не приземлился поближе. Даже думать не хочу, как мы пойдем к нему обратно.

«Надеюсь, у нас будет шанс это сделать».

Эрин посмотрела на небо, прищурившись от солнечного света. Луна продолжала наползать на дневное светило. Женщина опустила взгляд к уступчатому каменистому склону, ведущему к двум огромным деревьям. И только тогда она заметила, что валуны на берегу уложены в продуманном порядке — они окаймляли заснеженную дорожку, идущую наверх, к утесам.

— Здесь тропа, — указала Эрин и сделала шаг в том направлении. Джордан остановил ее.

— Держись рядом со мной.

Она оглянулась на него, радуясь тому, что он вновь проявляет свою обычную натуру, желая защитить ее от опасности. Потом взяла его за руку, жалея о том, что нельзя снять рукавицы.

Рун в сопровождении львенка пошел первым. Они осторожно карабкались вверх между валунами, стараясь не поскользнуться на ледяных проплешинах. Вблизи от вершины тропа в последний раз вильнула, и Корца неожиданно остановился, а лев испустил низкое рычание.

— Мы не одни, — сообщил Рун.

11 часов 12 минут

Корца не сразу заметил их.Три человека стояли на коленях между необъятными стволами деревьев, застыв в такой неподвижности, что их можно было принять за статуи. Снег покрывал их плечи и бритые головы, создавая некое подобие округлых шапочек. Рун не слышал биения их сердец, но знал, что они еще живы.

Они смотрели на него, их глаза блестели в тени, отброшенной безлистными кронами.

Поняв, что их увидели, все трое разом поднялись и плавно выпрямились. Снег соскользнул с их белых одеяний. Дабы поприветствовать Руна и его спутников, троица вышла на солнечный свет, сложив бледные руки на уровне пояса.

Рун знал, что это стригои, но они расхаживали под солнцем так же свободно, как любой сангвинист. Как и утверждал Гуго де Пейн, эти монахи нашли иной способ заключить мир с дневным светилом.

Рун шагнул вперед и поклонился, протянув пустую ладонь так, чтобы они видели, что у него нет оружия.

— Нас прислал сюда Гуго де Пейн, — сказал он. — Мы принесли с собою его дары.

У монаха, который, похоже, возглавлял это трио, было округлое лицо и темные, спокойные глаза.

— Вы вернули камни, данные нашему другу на сохранение?

— Они у нас, — признал Рун.

Эрин скинула с плеч рюкзак и расстегнула его, явно готовая достать свой камень, но Рун жестом велел ей погодить. Гуго сказал, что этим монахам можно доверять, но ощутимое зло, исходящее от озера, настораживало его.

Даже львенок жался к его ногам, явно напуганный всей этой долиной.

Три монаха одновременно поклонились, словно по сигналу неслышимого колокола.

— Тогда добро пожаловать, — выпрямившись, произнес старший из них, мягко улыбаясь гостям. — Мое имя Цао. Прошу вас, войдите в наш храм, дабы мы могли воссоединить ваши камни с их синим собратом. Как вы знаете, время на исходе.

Монахи повернулись и повели их к деревьям. Подойдя ближе, Рун увидел, что два дерева почти одинаковы — с толстыми серыми стволами и гладкой корой. Они стояли так близко друг к другу, что их верхние ветви переплелись, образовав природную арку. Искривленные сучья дрожали на холодном ветру, дующем с гор, но выглядели достаточно прочными.

Земля вокруг стволов была подметена. Прутья метлы оставили круглые узоры на тонком слое оставшегося снега. Эти искусно выведенные линии приводили на память рисунки на песке в восточном саду камней, однако сам их узор — завитки и дуги — напомнили Руну татуировку на груди и шее Джордана.

Монахи остановились у каменной стены позади древесных стволов и в один голос заговорили нараспев на языке, которого Рун не знал. Однако Эрин, стоявшая позади него, прошептала полным благоговения голосом:

— Кажется, они говорят на санскрите...

Цао достал из кармана маленькое серебряное изображение розы. Он стиснул в кулаке ее стебель, пронзая свою ладонь шипами. Затем капнул кровью на камень, выступающий из откоса, и все услышали тяжелый каменный скрежет.

— Это похоже на врата сангвинистов, — пробормотал Христиан.

«Или на то, что им предшествовало», — подумал Рун.

Под аккомпанемент скрипа и стона камня от утеса отделилась маленькая круглая дверца и откатилась в сторону. Снег приминался под ее весом.

Монахи прошли в открывшийся проем, явно приглашая гостей следовать за ними. Дверца была такой низкой, что требовалось склониться, чтобы пройти в нее. Возможно, она была намеренно сооружена таким образом — дабы внушать смирение любому входящему.

Рун и львенок вошли первыми, за ними — остальные.