Кровь Марса

Вот твой билет, вот твой вагон

Все в лучшем виде, — одному тебе дано

В цветном раю увидеть сон –

Трехвековое непрерывное кино.

В. Высоцкий «Баллада об уходе в Рай»

Руслан сидел и тупо пялился в пустоту.

А перед ним лежали руины Марсбурга — серое бетонное крошево на фоне бездонного, усыпанного звездами неба — неземного неба, у горизонта которого горели красный Фобос и рыжий Деймос.

— Давай, поднимайся! Хватит хандрить! Ты что, собрался так сидеть до скончания веков?

Но Руслан не отзывался. Он был опустошен. В какой-то момент последняя нить, связывающая его с людьми — теми, к кому причислял он себя всю жизнь, — оборвалась, и только теперь он понял, что совершил. Он не просто стал человеком будущего, он стал изгоем, тем самым опасным мутом, на которого всегда охотились в дешевых голобоевиках. Из плохого мальчика, промышлявшего разбоем на темных улицах кубалов, превратился в очень плохого… Сколько людей он убил за последние дни, с тех пор как очутился на Марсе?

«А может, во всем виноват не я? Визирь… Красотка…»

— Не надо перекладывать вину с больной головы на здоровую… Тем более что вины никакой нет. Мне кажется, ты просто до сих пор не понял, что с тобой случилось.

— Я «поймал» симбионта и попал на Марс, а дальше просто пытался выжить.

— Не совсем так, — вздохнула Красотка. — Ты стал другим. Не просто другим человеком, а потенциально другим — существом, у которого иная мораль, иные ценности.

— То есть? — не понял Руслан.

— То есть иным существом. Ты — хомо аструм. Но ты до сих пор почему-то цепляешься за старые нормы морали, которые вдолбило в тебя общество, членом которого ты больше не являешься. Ты вырос из детских штанишек простого человека, можешь отправиться на любую планету и выжить там. А соответственно, у тебя должна быть иная мораль, иное мировоззрение, отличающееся от мировоззрения твоих соплеменников.

— Хочешь сказать, что я должен превратиться в некое подобие Владык?

— Вовсе нет. Владыки — это одно, ты — совершенно иное. Ты должен выработать собственные представления о том, что хорошо и что плохо…

— Послушай, — вздохнул Руслан, перебив Красотку, — все, что ты говоришь, замечательно. Но я никогда не смогу убедить себя, что убийство ради крови — благое дело. Я никогда…

— Ты рассуждаешь как человек, и это само по себе глупо в твоем положении. Ты — больше, чем человек… Нет, не так. Ты — иной. Хороший ты или плохой с их точки зрения, но ты иной, как очень-очень уродливый мут, в котором не осталось ни капли здоровой крови. — А потом, опережая возражения Руслана, добавила: — И даже если ты потребуешь, чтобы я вернула твое тело в первоначальное состояние и покинула тебя, я не смогу это сделать, потому что все взаимосвязано, и, покинув тебя и попытавшись придать тебе первоначальный вид, ориентируясь по твоим воспоминаниям, я не смогу все воспроизвести совершенно точно, так что… это путь в одну сторону. Ты стал властелином вселенной — хомо аструм, так воспользуйся этим. Марсианские города полны тайн и загадок, ведь их строили миллионы лет назад, и нынешние марсиане — всего лишь деградировавшие останки некогда великой нации. А если тебя не прельщают загадки древних цивилизаций, возьми ракету, какой-нибудь челнок и отправляйся на одну из планет. Если ты будешь аккуратен и осмотрителен, то сможешь прожить целую вечность. Познать тайны мироздания, о которых ты даже не подозреваешь, увидеть то, что ни до тебя, ни после никто не увидит…

— Пустое, — отмахнулся Руслан. Он встал, потянулся, закрыл глаза и на мгновение ему показалось, что он снова уродливый здоровяк, почти мут, где-то там, в недрах Санкт-Москоу, и стоит ему открыть глаза, как перед ним вновь будет стена его бункера, выкрашенная в неприятный бурый цвет, и мерцающий головизор.

— Эй! Руслан!

От неожиданности он замер, а потом резко повернулся. У него за спиной, на вершине груды камней, стояли Кристина и Рафа.

— Собираешься и дальше бездельничать?

— Узнаю мужчин, — добавила Рафа. — Всем раздал работу, а сам повалял дурака пять минут и скрылся.

— Но… Вы… Меня… Вертолеты… Госы… — бессвязно пробормотал он. Выбитый из колеи такими несправедливыми обвинениями, он застыл с отвисшей челюстью, не зная, что и сказать…

— Пошли, есть пара завалов, с которыми мне не справиться.

Руслан только покачал головой.

— Я больше в этом не участвую.

— На тебя столь сильно повлияла встреча с посланцами «Дали»?

Руслан пожал плечами.

— Я бы на твоем месте не обращала на них внимания. Все они говнюки. Никто из них не думает о людях, только о карьере.

— Нет… Это их забота спасать кого-то из своих…

— Но ты обязан…

— Никому я ничем не обязан! — взорвался Руслан. — Понимаете, никому. Одна твердит о другой морали, другая хочет заставить спасать тех, к то готов ставить надо мной опыты. Госы… Солдаты… Все они одним миром мазаны! У всех только одно на уме: сделай, дай, пожертвуй… А никому из вас не пришло в голову спросить: что хочу я?