Кровь Моего Монстра

— Спасибо. Думаю, я осталась жива, потому что знала, что у меня есть ты.

Ее лицо снова сияет невинностью. Это не просто проявление благодарности — это нечто гораздо большее.

Глава 12

Саша

Звук завывающего ветра раздается вокруг меня, но холода не чувствуется.

На самом деле, это тепло.

Так тепло, что я зарываюсь лицом в подушку и тихо стону в гостеприимных объятиях. В одно мгновение мне кажется, что я вернулась в более счастливые времена моей жизни.

Времена, когда мама обнимала меня во сне, папа целовал мой лоб, а Антон дразнил меня за то, что я ещё ребенок.

Времена, которые я воспринимала как должное, не обращая внимания на мрачную реальность, уготованную мне судьбой.

Поэтому я ещё глубже зарылась в тепло подушки, глубоко вдыхая и запечатлевая в памяти каждую деталь.

Затем я приостанавливаюсь, когда замечаю что-то твердое напротив своей головы. На самом деле, твердая поверхность приклеилась ко всему моему телу. Подушка не должна быть на ощупь как сталь.

Медленно открываю глаза. В тот момент, когда я понимаю ситуацию, с моих губ срывается бессловесный вздох.

Оказывается, подушка все-таки не подушка, и я на самом деле нахожусь в объятиях Кирилла.

Я наклоняю подбородок, чтобы взглянуть на его спящее лицо. Жесткие линии его челюсти затенены светом раннего утра, проникающим через окно.

На улице все ещё бушует гроза, но уже не темно, или, возможно, не так темно, как можно было бы ожидать.

Его ресницы довольно густые, как и брови. Я чувствую непреодолимое желание прикоснуться к ним, просто чтобы узнать, каковы они на ощупь.

Когда я поднимаю руку, он крепко сжимает мою талию. Это та же рука, которую он перекинул через меня прошлой ночью, и он не изменил своего положения ни на дюйм. Это я повернулась в его сторону и практически обняла его в ответ.

Моя рука остановилась возле его лица.

Что я делаю?

Кирилл — мой капитан и благодетель. Он спас мне жизнь, потому что, как он сказал, он не из тех, кто бросит кого-то из своих людей. Мало того, он согласился сохранить мою личность в тайне и не стал допытываться, почему я приняла другой пол.

Неужели я благоговею перед ним из благодарности? Я даже не могу отвести взгляд от его лица или попытаться отстраниться от него.

Нет. Это не совсем благодарность, а скорее интенсивная версия того чувства тревоги, которое я испытываю, когда он рядом. Только теперь оно сопровождается опасным импульсом. Может быть, не будет плохой идеей остаться в этой позе ещё немного.

Не прикасаясь к нему, моя рука парит в воздухе, когда я провожу пальцами по его бровям, прямой линии носа, контуру скул и темной тени на твердой линии челюсти.

Мой указательный палец останавливается, когда я добираюсь до его рта. Эти губы были так близко к моим, что я не могла нормально дышать.

Это чувство вернулось снова, и я обнаружила, что мне тесно, жарко и ненормально больно. Даже тупая боль в плече пульсирует и жжет.

Я сдвигаюсь и случайно, или не совсем случайно, приближаюсь к нему, но потом резко останавливаюсь.

Что-то твердое и массивное вонзается в низ моего живота. Сначала мне кажется, что между нами какой-то предмет, поэтому я двигаю животом вверх-вниз, но «предмет» увеличивается в размерах.

Святое дерьмо.

Это его... член.

И он огромный.

Мои уши нагреваются, а пальцы, висящие в воздухе, дрожат. Обводить его лицо — последнее, о чем я думаю сейчас, когда в меня тыкается его член.

Это крайне неуместно и может испортить все наши профессиональные отношения. Нет, они были не самыми лучшими, и у нас были разногласия, но они всегда были «правильными». Напряженными, но правильными.

Не помогало и то, что рядом с ним я чаще всего чувствовала себя неловко и настороженно.

Но это... это... это совершенно другой зверь.

Правильнее всего было бы покинуть кровать до того, как он проснется, и избавить каждого из нас от неловкости.

Во всяком случае, так говорит мне мой мозг. Но слушаю ли я его? Не совсем.

Меня больше завораживает и интересует нынешняя демонстрация мужской анатомии. Я знаю, что это естественно и ни в коем случае не связано с моим присутствием, но он становился тверже, когда я двигалась, так что, может быть, я все-таки как-то повлияла?

Чтобы убедиться в этом, я наклоняюсь ближе, едва заметно потирая живот вверх-вниз. И снова его член утолщается напротив меня.

Я не останавливаюсь.

Не могу.

Я продолжаю гадать, насколько большим он может стать, и я вознаграждена тем, как он подрагивает на моей коже.

Да, мы одеты, но сейчас это не так ощущается.

Мой живот вздрагивает, и внезапная вспышка удовольствия пробегает между ног. Мне приходится зажать рот рукой, чтобы не издать ни звука.

— Тебе лучше отдавать себе отчет в том, что ты делаешь, или я клянусь...

Я замираю, мое дыхание перехватывает, и холодный пот выступает на моей коже.

Ледяные голубые глаза сталкиваются с моими, и мне некуда идти или прятаться. Все, что я могу сделать — это остаться здесь, неподвижно замереть и чувствовать каждый удар сердца, бьющегося о грудную клетку.

Сценарий, которого я боялась раньше, рушится с большей силой, чем я ожидала.