Кровь Моего Монстра

— Может быть, я передумал. —  Мой палец гладит кожу взад-вперед, взад-вперед, заставляя ее захлебываться воздухом. — Тебе определенно нужно быть востребованной, чтобы ты перестала выставлять себя напоказ.

— Я не выставляю себя напоказ... — она прерывается, когда я ввожу большой палец ей в рот.

Сначала она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ее губы пульсируют на моей коже в течение нескольких секунд, но затем она начинает неуверенно водить языком по моему пальцу.

— Делай это правильно, — приказываю я, продвигая палец дальше к ее языку. — Соси так, как будто ты это серьезно.

Ее глаза, цвета живого леса, не отрываются от моих, пока она лижет и сосет, ее решимость лопается по швам.

Я почти представляю, как эти губы обхватывают мой член, что является чертовски плохой идеей, потому что он вот-вот вырвется из моих штанов.

Чем с большим энтузиазмом она сосет, тем ближе я к тому, чтобы кончить, как подросток.

Я выдергиваю палец.

 — На колени.

— Что...?

— Я сказал, встань на колени, блять, Саша.

Ее губы раздвигаются, но она медленно встает на место, и делает это так естественно, что я становлюсь еще тверже.

Хотя Саша может казаться неопытной, она покорная. Иногда может вести себя как грубиянка, но она точно знает, когда нужно отстраниться и сделать то, о чем ее просят.

Ее глаза следят за моими руками, пока я не спеша расстегиваю ремень, а затем брюки.

— Ты не выполняла приказы, Саша, и за это должна быть наказана.

— Что... — она сглатывает, все еще не отрывая взгляда от моих рук. —  Какие приказы?

— Я сказала тебе перестать быть такой дружелюбной, не так ли?

— Но я не была.

— А как насчет Максима?

— Он... мой друг.

— Он никто.

Она открывает рот, но слов не вырывается, когда я освобождаю свой член и обматываю ремень вокруг ее шеи, чтобы притянуть ее вперед.

Я бью членом по ее губам, и она подчиняется, открывая рот как можно шире. Я прохожу весь путь до задней стенки ее горла, но все равно не вхожу в нее на всю длину.

Саша задыхается, ее бледная кожа становится красной, а на шее проступают вены. Я держу член на месте, но она не сопротивляется и не отталкивает меня.

Однако она смотрит мне в глаза. Даже когда ее глаза наполняются слезами, которые текут по ее щекам.

Это почти как если бы она... доверяла мне.

Блять. Я последний мужчина, которому она должна доверять.

Я вытаскиваю его, и она сплевывает и глубоко вдыхает, прежде чем я снова вхожу в нее. Я использую ее язык для трения и трахаю ее рот.

Нет, на самом деле я трахаю ее горло.

Мой ремень на ее шее держит ее, как сосуд для моего удовольствия. Как бы далеко или сильно я ни заходил, она не пытается сопротивляться.

Даже когда я набираю ритм и трахаю ее рот так, будто наказываю ее. Даже когда слюна, слезы и сперма покрывают ее лицо, и она превращается в картину моего собственного изготовления.

— Ты такая хорошая девочка, —  ворчу я, приближаясь к своему пику.

Она ползет чуть дальше в мою сторону и открывает рот шире, как будто ей нравится этот комплимент.

— Ты так хорошо принимаешь меня. Эти милые маленькие губки созданы для моего члена, Solnyshko.

Ее глаза светлеют, и я ухмыляюсь.

— Тебе нравится, когда я так тебя называю, правда, Solnyshko?

Она не отвечает словами, но пытается лизнуть мой член, создавая дополнительное трение, которое доводит меня до предела.

Я не из тех, кто обычно быстро кончает, но с членом во рту Саши я достигаю рекорда. Это все еще больше времени, чем кто-либо другой мог бы выдержать, особенно кто-то, кто выглядит таким невинным и наивным, как она.

Я кончаю ей в горло, и она пытается проглотить как можно больше, не отрывая взгляда от меня.

Моя.

Эта женщина, блять, вся моя.

Когда я выхожу, часть моей спермы украшает ее губы и подбородок, и она слизывает их, продолжая смотреть на меня.

Ах, блять.

Теперь я снова становлюсь твердым.

Удерживая ее ремнем, я заставляю ее встать, и она делает это на нетвердых ногах. Ее выразительные глаза светятся от предвкушения, она ждет и хочет знать, что будет дальше. Когда я продолжаю наблюдать за ней, не предпринимая никаких действий, она сдвигается и потирает ноги друг о друга.

Она мокрая и возбужденная.

Я вижу это по потемневшему цвету ее глаз. Она даже не пытается скрыть сигналы, которые ее тело посылает моему монстру.

Тот факт, что она стала такой из-за того, как я использовал ее, еще больше возбуждает.

— Похоже, мне все-таки придется тебя трахнуть.

Я пихаю ее об стол, посылая карты во все стороны. Саша задыхается, потом стонет, когда я подхожу к ней сзади и прижимаюсь эрекцией к ее прикрытой попке.

— Тебе нравится, когда я использую тебя, не так ли?

— Н-нет, не нравится.

— Не лги мне, когда ты вся мокрая от моего члена. —  Я подчеркиваю свои слова, проводя пальцами по ее прикрытой киске.

Ее стон эхом раздается вокруг нас, и я улыбаюсь.

— Такая хорошая девочка, мое Solnyshko.

Это вызывает у нее придушенное хныканье. Ей нравится это имя, в конце концов, моя Саша.

Я хватаюсь за подол ее брюк, собираясь сорвать их, когда дверь открывается, и внутрь врывается человек, которого я ожидал увидеть в последнюю очередь.