Кровь на Дону

— Но есть наверняка улочки, которые только жители используют.

— Есть те, что к мечети и к рынку ведут. Но и мечеть, и рынок находятся в квартале от дворца наместника. Как им был назначен Юнис-бей, так он наказал вокруг дворца поднять высокую городьбу, на которую выставил сотню янычар, держа нукеров при себе.

— Он-то чего боится?

— А шайтан его знает, — вздохнул Байгир. — Собственной тени. Кто-то говорил, труслив он сильно, жаден и труслив, и при этом высокую должность занимает при Касиме-паше, считай, главный его помощник. Чуть ли не вровень с крымским ханом поставлен.

— Такие люди и нужны большим начальникам. На Востоке любят лесть, — заметил Агиш.

— Где ее не любят? Но ладно, что еще у вас? А то с ног валюсь.

Появилась жена, Динара, сказала, что горячая вода и трапеза готовы.

— Сейчас приду, — ответил ей грузчик, и она, прикрывая лицо, ушла.

— Я понимаю, насколько ты устал, но получается, мы тоже зря целый день просидели у тебя на подворье? — заговорил Баймак. — То, что улицы забиты войсками и что порох складывается во многих местах, мы знали и без тебя. Узнали только про интересующее место, но и то могли бы узнать сами.

— Но что я тебе отвечу, ратник, если действительно все центральные улицы, кроме названных к мечети и рынку, заполнены днем войсками?

— Ты подумай, Гаяз, может, упустил чего? От усталости. Извини, время на отдых я тебе пока дать не могу.

— Я вот подумал об улице, что проходит вдоль земляного вала, — покачал головой Байгир. — Там турки живут. У них улица как раз вдоль вала внутри прямо от ворот до порта. Там нет ни пороха, ни воинов, а если есть, то немного. Но по той улице разъезды ходят. Хотя они почти никого не останавливают.

— Вот видишь, — улыбнулся Баймак, — уже лучше. Значит, до порта можно добраться по другой улице, что идет вдоль вала, а к центру, к мечети и дале ко дворцу по проулкам от этой улицы, так?

— Так. Только разъезды у вала, как говорил.

— А что они из себя представляют? — спросил Агиш.

— Обычно четверо всадников в легких доспехах. Один старший, остальные рядовые. Ездят туда-сюда, смотрят.

— И сколько таких разъездов на этой улице?

— Ее Восточной, или Степной, или Посадской люди называют.

— Пусть будет Восточная, так сколько на ней одновременно разъездов?

— Того не ведаю, ратники.

— Но, Гаяз, это важно.

— Погодите, надо сына спросить. Он часто в крепости бывает, я имею в виду по разным улицам ходит, на рынок также.

— Зови.

Байгир позвал сына.

— Да, отец?! — тут же явился тот.

— Ведаешь, Камал, сколько на Восточной улице одновременно разъездов бывает?

— Только днем.

Служивые татары переглянулись.

— Говори, — наклонился к нему Баймак.

— Два разъезда. Три раза видел.

— Расскажи, как то было?

— Один раз отцу носил харч. Помнишь, — взглянул парень на Байгира, — ты забыл узелок?

— Помню.

— Пошел той улицей, она свободная. Ну, если только с посада люди поднимаются, но тут же в проулки уходят. Вот на Восточной и видел два разъезда по четыре всадника, один был недалеко от поворота к северной части, другой ближе к порту. А потом пошел к хромому Мустафе, относил ношу, помнишь, отец?

— Сейчас вспомнил.

— Так вот, подворье Мустафы прямо посреди улицы стоит, с обеих сторон проулки, ведущие к мечети и рынку. Там увидел, как разъезды встречались. Встали возле городьбы, поговорили, посмеялись чему-то, разъехались. Третий раз были два разъезда, но уже по пути к Мустафе. Они шли навстречу друг другу. Воины в них разные, а ходят одинаково.

— Как далеко отсюда дом этого Мустафы?

— Ну, саженей сто. Он против спуска ко рву и мостку и между двух проулков. Городьба наклонена вперед. И не захочешь, заметишь.

— Сто саженей, говоришь? Это сколько подворьев вперед?

— Если выйти по проулку, что слева от нашего дома, или пройти через сад на Восточную, то вправо, третье, нет, четвертое подворье.

— Яхши, Камал, ступай.

Юноша взглянул на отца, а тот кивнул, отпуская его.

— Так, — проговорил Баймак, — а теперь поведай, Байгир, где сможет остановиться дружина пусть в десяток внутри крепости?

— Это не получится нигде. Если только нет уже готового для того подворья, и ратники не заедут по одному, но и то опасно.

— Когда безопаснее всего?

— Во время утренней молитвы. Или сразу после нее.

— А в крепость нас проведет твой друг Гасут?

— Да, я занят.

— Яхши.

— А теперь я спросить могу?

— Конечно.

— Когда мы сможем уйти из города?

Баймак посмотрел на Агиша, перевел взгляд на хозяина подворья:

— Сначала ты скажи, можешь один день не пойти на работу?

— Могу, того никто не заметит, там грузчиков полно. И из города, и из посада, и пришлых, что подрабатывают на еду да одежу какую.

— Очень хорошо. Я буду говорить с воеводой, есть у меня один план, его обсудить надо. Если князь согласится с ним, то, может, уже завтра и уйдете всей семьей, так что пожитки заранее подготовьте. Вот только как пройдете через ворота?

— Это несложно. Нет, конечно, обозом стража может не выпустить, но мы и не пойдем обозом, сначала выйдет…