Кровь на камнях

В хвосте колонны с выпученными от усталости глазами бежал нагруженный всем своим имуществом Резников, на Брусницком и на майоре Баранове вещмешков и фузей не было. И они уверенно держались в самой середине строя.

– Быстрее, быстрее, быстрее! Вон рассвет уже начинает сереть!

Начался самый тяжёлый участок, путь отряда пошёл в гору.

– Пока в горы не зашли, передвигаться будем ночью, – пояснил Баранову Егоров. – Тут, на придунайской низменности, сёл гораздо больше и разъезды османские ходят. Они, конечно, здесь не пуганные, и так, больше для формы свои участки объезжают. Но всё равно осторожность нам не помешает, а вот ещё пара дней пути, и по горным отрогам можно будет уже и днём даже спокойно идти. Сюда, в горы Стара-Планина, турки не суются, да и местным здесь в распутицу пока делать нечего.

С полным рассветом дозор сообщил об удобной седловине между двух больших холмов. Она была поросшая густым лесом, и, изучив всё вокруг с высоты, отряд забрался в самую его гущу.

– Всё, рота, стой, большой привал! – скомандовал командир. – Сегодня караульная служба на первом плутонге! Трифон Кузьмич, расставишь своих людей сам, и к вечеру чтобы у нас кипяток уже был нагретый!

Егеря сновали по выбранному для днёвки участку. Кто-то из них рыл ямы под «костры разведчика», кто-то тащил сухие лесины и готовил дрова. Несколько человек ставили колья и крепили нижние и верховые пологи. Каждый из солдат знал своё дело, и очень скоро над костровыми ямами уже висели, попыхивая паром котелки.

Майор посмотрел на лежащих в изнеможении гвардейцев, покряхтел и, отстегнув с походного мешка у Резникова котелок, подошёл к помешивающим варево егерям.

– Братцы, подмогните с ужином, нам вот на троих энтот котелок выдали, а денщиков-то здесь нет. Готовить всё самим надобно. Не сподобились мы пока научиться.

– Да конечно, ваше высокоблагородие, пристраивайте его вот сюды, на этот шест. Сейчас мы и вам кипяточку плеснём, и подмогнём всем, что для ужина нужно.

Солдаты, доброжелательно поглядывая на высокое начальство, заправили походную посудину красной, быстро развариваемой чечевицей, топлёным маслом, сушёным мясом, солью, какими-то специями, и вот через какие-то полчаса от него уже исходил такой аппетитный аромат.

– Вот спасибо вам, братцы, – поблагодарил егерей Баранов. – Не обижайтесь на этих гвардейских, молодые они ещё, жизнью не битые, к службе столичной привычные. Ежели проживут с моё года, так жизнь их непременно поправит.

– Да ладно, вашвысокоблагородие, мы чего, мы ведь ничего. Тама один уже разумней другого стал, и энтот тоже к концу пути, глядишь, ума-разума наберётся, – улыбались солдаты.

– Ешьте, господа, – Баранов поставил парящий котелок на постеленный полог. – Следующим ты, господин поручик, готовишь, – кивнул он Брусницкому, – ну а потом уже и ваша очередь придёт, сударь.

Резников, лёжа пластом на пологе, лишь только простонал, даже и не открыв глаза.

– Есть нужно, поручик, через силу, но есть. Никто тут с тобой церемониться и нянькаться не будет. Сам лично всё от полковника в Бухаресте слышал!

Спали в тепле. Импровизированные походные укрытия из пологов хорошо обогревались кострами разведчика, отбрасывая свой жар на отдыхающих. Периодически к ним подходили дежурные с первого плутонга и подкидывали заготовленные загодя дрова.

Дыма и огня не было, эти костры работали как надо. Перед подъёмом начали заранее греть воду и, сделав быстрый егерский кулеш, уже через час отряд отходил от стоянки. Только присыпанные костровые ямки и идущие вдаль следы могли бы подсказать зоркому глазу, что совсем недавно здесь были люди. Но все зоркие глаза сидели в это время по домам в селениях, в крепостях или же скакали на конях по равнине.

Вторая днёвка была у озера Яз-Рабиша. Предложение расположиться на его берегу, Алексей откинул сразу. Южнее, в пяти верстах было небольшое село, и привлекать к себе внимание не хотелось.

Брусницкий кашу испортил, не было у него умения разговаривать с солдатами, как у Баранова, да и кулинарного навыка он вовсе не имел. Поэтому ели «господа прикомандированные» сие варево через силу.

Через переход после озера начались горы, и путь уже продолжили днём. На ночёвке в горном распадке история с кашей повторилась, только у Резникова всё вышло гораздо хуже. Офицеры похудели и были крайне вымотаны.

– Вашбродь, чегой-то делать надобно, они всему нашему отряду нонче скорость сбивают, и так ведь уже всё ихнее на себе несём, – сетовал Карпыч. – Кабы совсем не дошли до края и так вон того, самого злого из них, два раза ужо с обрыва снимали, побьются ведь поручики, жалко же будет людей.

Резникова прорвало:

– Да застрели, застрели ты меня, Егоров! Тебе же сказали, чтобы ты любому из нас по своему желанию пулю в лоб пустил. Всем так легче будет!

– Сопли подбери, господин поручик гвардии! Солдаты со стороны смотрят! А ну, пошли со мной! – Егоров, загородив своей спиной сидящего на коленях гвардейца, резко хлестнул его ладонями по щекам, подавляя истерику, и потащил за собой в сторону от лагеря.