Кровь на камнях

Через полчаса все крепостные стены были в руках у штурмующих. По двору метались в панике османские солдаты и кони. Хаотично гремели их выстрелы, и слышался дикий ор. Прошло ещё несколько минут, и к ружейным выстрелам, выбивавших турок с крепостных стен, присоединились и орудийные. Рота развернула орудия во внутреннюю сторону крепости и начала крушить всё ядрами и картечью.

Комендант Неготина пал на парапете в первую же минуту боя. У въездных ворот был убит сотник азабов, а ещё одного командира левендов подстрелили уже во дворе при попытке погасить панику у солдат. Организовать атаку на русских оставшиеся в живых субаши смогли только после полуночи. Всё это время орудия били со стен не останавливаясь.

– Вашбродь, турка идёт! – крикнул Лужин, указывая на выкатывающую из улочки толпу.

– Картечью заряжай! – крикнул Егоров, кивнув на войлочный картуз, набитый свинцовыми пулями.

Вжиу! – взвизгнули тяжёлые шарики, роем влетая в толпу орущих людей.

Бам! Бам! Бам! – частили ружейные выстрелы. Оставив на мостовой пару десяток тел, турки откатились назад.

На стенах в это время калили ядра. Брать штурмом внутренние строения крепости и терять при этом своих людей Алексей не хотел. Её нужно было максимально разрушить и постараться поджечь. Бомб у гарнизона не было, и приходилось обходиться древним дедовским способом. Для закладки заряда использовались два пыжа, один мокрый, а другой сухой. Сначала, сразу же после порохового заряда, шёл сухой, а уже затем толстый из плетёных верёвок и обильно смоченный. Всё это чтобы не воспламенить порох прежде времени. Затем за мокрым пыжом закладывалось раскалённое ядро, и уже после этого пушки били в центр крепости. Малиновые шары в ночи с гулом летели в сторону своих целей. То в одном, то в другом месте вспыхивали огоньки от пожаров. Деревянных строений, сена для лошадей, тряпья, всевозможных корзин, дров и прочей сгораемой пищи тут для огня было много, и очень скоро запылал весь крепостной центр.

Толпы турок бежали в панике к выходу:

– Пожар в цитадели! Там пороховой склад горит! Сейчас всё взорвётся!

– Всем выходить из города! Пионерам заложить подрывные заряды в пушки, весь захваченный порох к ним же! – распорядился командир роты. – Гусев, вы с первым плутонгом берите всех пленных под караул, пересчитывайте, оказывайте первую помощь раненым, а чуть позже решим, что с ними делать. Тыловая группа, Спиридонович! Вы выносите наших раненых и погибших. Дозорный плутонг, Лужин, выставить посты в трёх верстах от города! Бегом!

Центр города был охвачен огнём. Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! – начали рваться подрывные заряды на орудиях, обваливая крепостную стену.

Оглушительно рвануло в самом центре города, и по людям хлестнуло взрывной волной.

– Однако вовремя отошли, посекло-о бы всех осколками, али без ушей бы остались, – пробормотал Савва, тряся головой.

Движение от города начали под утро, после трёх часов отдыха и небольшого перекуса. У крепости оставалось семь десятков раненых, обожжённых и контуженых турок. Полторы сотни шли длинной колонной вместе с егерской ротой на север. На пойманной дюжине лошадей ехали пять раненых. Вывозили на них же и три тела павших при штурме. На остальных был навьючен провиант и весь боевой припас.

– Шире шаг, шире! – командовал Егоров.

Нужно было совершить последний бросок к ожидающим их на Дунае, в условленном месте судам. Все понимали – турки непременно появятся, такой тарарам, устроенный на их берегу, они никак не могли не заметить. До Види́на от Неготина всего-то чуть более шести десятков вёрст хода. Значит, у роты была фора в полдня, ну-у, максимум день. И то это если сильно повезет и враги будут нерасторопны. Алексей как будто спиной чувствовал дыхание погони и подгонял колонну.

– Господа офицеры и старшины, оторваться с пленными от погони мы не в состоянии. Отпустить их просто так тоже будет неправильно, – покачал в раздумье головой Алексей. – Победа, добытая кровью егерей, тогда обесценится. Да и наши люди все вымотаны, сильно ускориться у нас сейчас не получится. Значит, будем принимать бой, но только уже на наших условиях.

Курт, вспомни, ближе, к нам, за тем поворотом на главную дорогу от Слатинского просёлка, мы проходили небольшое сельцо Малую Каменицу. Там ещё колодец такой приметный был, с огромным длинным шестом, где мы свои фляги с водой дополнили. А вокруг села оврагов плохо проходимых для конницы полно.

– Да, ваш благородий, я помнить, – кивнул главный оружейник роты. – Что нам нужно делать?

– Правильно сказал – «что нужно делать», – повторил Алексей. – Нужно всё сделать красиво, господин фурьер. Сколько у нас всего на этом выходе фугасов переносится?