Кровь на мечах. Нас рассудят боги

– Тогда пусть твои воины останутся у входа и дадут нам знак. Светлолик свое дело знает.

– Cветлолик?

– Мой поверенный. Помру – он заменою станет.

Отворив дверь, жрец первым шагнул в проем.

– Не обессудь, княже, потолки не по твоему росту…

Олег хотел бы двинуться за ним, но Гудмунд придержал его за плечо и кивнул Розмичу:

– Одд, он первым!

Олег хмыкнул, но предосторожность лишней не бывает.

Розмич вошел следом за Ярооком. Сруб показался тесным и темным, в проходе он едва ли мог расставить руки. Дневной свет с трудом просачивался из-за спины и терялся впереди.

– Сюда, князь, – позвал жрец из темноты.

Розмич двинулся на голос с риском свернуть ноги или расшибить лоб. Снаружи дом представлялся не столь длинным. Но глаза не успели привыкнуть к темноте, как впереди вспыхнула лампада, потом еще одна.

– Все, ты можешь идти. Пусть Гудмунд известит, если что… – раздался за спиной голос Олега, который уже успел осмотреться и понять, что спрятаться лишнему тут негде.

Две грубые длинные лавки вдоль стен, низкий, крепко сколоченный стол. В глубине какие-то бочонки, от пола и до самого верха.

Олег сел, прислонив посох к стене справа.

Розмич поклонился, украдкой выглядывая по низам, не притаилась ли какая змеюка. А распрямляясь, пребольно стукнулся затылком о перекладину.

«Не везет сегодня, так не везет. Но князю и того хуже, в три погибели согнуться пришлось», – подумал он и вышел вон.

– Не доверяешь, – усмехнулся Яроок, покончив с освещением и двигая по столу одну из масляных ламп в сторону Олега.

– Береженого боги берегут. Да, небогато живешь, прямо скажем, небогато, – протянул князь.

– То не жилище вовсе. Схрон. По непогоде все приготовления перед жертвоприношением здесь свершаются, – пояснил Яроок.

– В ногах правды нет, садись и ты.

– Правда в том, князь, – начал Яроок, усаживаясь от Олега через стол, – что посылал-то я купцов за Рюриком.

– Да полно. Не знал ты разве, кто победил, я или Полат. Береста твоя первая безымянная. На кого Велес выведет.

– Полат был старший Рюриков сын… И я думал…

– Был, – уточнил Олег, зло сверкнув очами.

– Рюрик нашей, старой веры. И Полат нашей.

– Были. А я есть. И я тоже «старой», – возразил Олег.

Яроок подумал, что лучше не спрашивать о судьбе Полата, и беседа пошла богословским руслом.

– Нет, у тебя иные боги, князь.

– Странный ты, Яроок, хотя и волхв. Все равно же, как прознал, кто в Новгороде хозяин, вести слал да советы, как сподручнее Осколода свалить. Было такое?

– Да, – коротко ответил жрец. – Но Осколоду я клятв не давал, словом с ним не связан. И для веры моей, и для народа лучше было, чтобы сгинул он, отступник.

– Вышло все по-твоему, волхв.

– Не волхв я. Дажьбожий жрец, служу Солнцу красному!

– А как ты именуешь бога Лунного?

– По-нашенски то будет Велес.

– Вот и ладно, – заключил Олег. – Значит, мой бог – это Велес. Но видал ли ты две луны в ночи и два дневных светила разом? То-то и оно. Нет мурманской Луны и ильмерского Солнца, и полянского Грома тоже нет. Завтра людей пришлю, чтобы б'oгов столп вкопали. А сегодня жертвы пред твоими издолбами свершу.

– Но ты же воин, князь, а Он купцов жалует да людей дорожных.

– Яроок! В тех краях, откуда я прибыл с Рюриком уж как двадцать лет назад, меня знали под именем Одд Странник. И тот, коего ты только что называл Велесом, мне известен под прозвищем Всеотца – это Один. Вовек не ходил Он средь человеков, своих не меняя имен. И кончим на этом богословие. О деле давай.

– Негоже владельцу павших на горе со Сварожичами стоять! – пробормотал Яроок.

– Так поставлю под горой. Хотя видел, на тронах в Упсале [24]все сидят рядом. Второй-то Громовержец?

– О да! Перун! Вместе Сварожичи урожаи даруют и отнимают их в гневе.

– Аса-Тор, стало быть?

– Это он у вас, северян, Тор. Но для меня – Перун, – договорился Яроок.

– Вот! А я тебе, волхв, о чем толкую?! – рассмеялся Олег. – Это он у вас Велес, а для меня – Один.

– Олег, запутал ты меня! Ну, а что же ихний бог Христос?

– Да разве бог он?

– Большинством голосов даже христианские жрецы смертного человека назначить богом не имеют права. Но ведь выбрали, – проскрипел Яроок.

– А и пусть бы, если человек хороший. Отчего бы не выбрать.

– Ты шутишь, должно быть, князь? Осколод, как скотину, людей свободных продавал хазарам или того хуже – исмаилитам. И все под именем Христа.

– Помню. Затем я и здесь. Перед смертью Рюрик мне удел свой завещал.

– Иноземцу, – пробормотал жрец. – Хотя по-нашему ты складно научился говорить. Но Киев – не удел князей новоградских.

– Родичу, жрец. Родичу. От сестры моей у Рюрика две девочки да парень… был.

– Все равно.

– Ты не понял, Яроок! Ныне удел мой все земли от Алоди до Киева вместе собрать. Гостомыслу-королю не до того было, но он сколотил союз местных племен. Рюрик не успел, но промыслил далеко вперед. Он продолжил дело своего деда. Теперь это моя судьба.

– Тяжела ноша. Но допустим, – согласился жрец, покряхтывая. – А почто ж ты, княже, тогда ростовщиков на все четыре стороны отпустил?