Кровь над короной

Барон Карл фон Бергхоф, доверенное лицо прусского короля Фридриха учтиво поклонился графу Панину. Никита Иванович не вполне понимал, в чем причина такой спешки. С тайной встречей, назначенной в Мемеле, еще два года тому назад бывшим русским владением. Жители этого города, основанного рыцарями-крестоносцами Тевтонского ордена, вполне добровольно присягнули императрице Елизавете Петровне и были ее вполне лояльными верноподданными.

Однако оспаривать повеление императрицы граф Никита Иванович не мог, а потому двинулся из Риги сразу. Но предварительно коротко переговорив с рижским генерал-губернатором Броуном, чувствуя какой-то подвох. Тот опасения Панина разделял, все же к седьмому прожитому десятку уже летами своими склонялся. Отправил конвоем целый плутонг драгун. И пообещал на прощание – «если там обман удумают, я тебя в беде не оставлю, даже если придется сей городишко разнести».

Словам старого генерала можно было полностью верить – такой он был по жизни. Честный, отважный, неподкупный, только нрав имел «горячий» и характер непреклонный.

Выходец из Ирландии, «Изумрудного острова», он еще в 1730 году переехал в Россию и получил чин капитана лейб-гвардии Измайловского полка. И прославился отпрыск старинного нормандского рода Георг, ставший Юрием Юрьевичем, своими многочисленными ранениями – проливал свою кровь щедро, воюя в рядах русской армии.

В первый раз Броун участвует в польской войне под командованием фельдмаршала Ласси, шотландца на русской службе и своего родственника, на дочери которого был женат. И был тяжело ранен под крепостью Данциг, но сумел выздороветь.

Затем началась война с турками – и он снова проливает свою кровь во славу русского оружия. Ранен был под Азовом в 1736 году во время штурма, но через два года оправился, и принял участие в осаде и штурме Очакова. Затем пылкого ирландца постигло несчастье – попал в турецкий плен, став рабом, кяфиром, над которым издевались почитатели Пророка. Его трижды перепродавали новым хозяевам, при этом всячески измывались. Но Юрий Юрьевич сумел бежать из рабства с помощью французского посланника, и вернуться на свою новую родину в 1740 году.

В награду от царицы Анны Иоанновны получил долгожданный чин генерал-майора.

В 1742 году последовала победная война со шведами, и Броун стал уже генерал-поручиком. Через десять лет уже в составе экспедиционного корпуса князя Репнина принимает участие в войне на стороне австрийцев, став кавалером ордена святого Александра Невского. Затем последовали баталии с пруссаками – в сражении при Цорндорфе, он командовал левым крылом русской армии. Во время атаки кирасир Зейдлица получил в схватке 17 сабельных ранений, часть из них пришлась в голову. С трудом оправился, выжил, перехитрив смерть – но с тех пор носил на голове серебряную бляху, прикрывавшую глубокую рану.

Война для него на этом закончилась и шестидесятилетний генерал-аншеф, получив голубую ленту через плечо, отправлен в отставку, в которой находился четыре года. В 1762 году император Петр Федорович назначил неугомонного ирландца рижским генерал-губернатором, и тот сразу провел ряд важных новшеств, ставших полезными не только для Лифляндской губернии, но возможно, и для всей империи.

Сейчас Юрий Юрьевич, со всей своей горячностью, буквально продавливал через депутатов местного ландтага законодательный прецедент регламентации крестьянских повинностей, ограничивающий барщину тремя днями. И фактически добился своего – теперь нужно было ждать депутатского патента, который последует в самое ближайшее время, которое потребно любой женщине для вынашивания новой жизни.

Панину такое новшество определенно понравилось – ограничение крепостничества Никита Иванович считал великой пользой и для русских крестьян. Только не имел такой неуемной энергии, бьющейся через край, как этот старик, что недавно похоронив свою жену, был готов сочетаться узами брака с внучкой престарелого фельдмаршала Миниха, которая была его моложе больше чем на тридцать лет.

Так что Панин симпатизировал далеко не дряхлому Броуну искренне, только побаивался – тот настолько бывал непреклонен и «горяч». Даже сама императрица Екатерина Алексеевна всегда принимала ирландца в присутствии свидетелей, дабы не вводить искренне уважаемого ее рижского генерал-губернатора в «искушение» с «горячечным припадком», от которого могла пострадать ее репутация.

Так что заверениям заслуженного генерала можно было верить, и Панин с небольшим конвоем отправился в Митаву. Там передал орденской знак святого Андрея Первозванного со звездой и голубой лентой наследнику престола, и, миновав южную границу Курляндии, достаточно быстро направился к Мемелю. На литовской стороне его ожидали пруссаки с фон Бергофом, и вот он в городе, где ему был отведен большой дом.

– Надеюсь, что теперь вы, Карл, скажите, с кем мне предстоит в дальнейшем вести переговоры, выполняя повеление императрицы? К сожалению, меня не встретил русский посланник, отсутствие которого может серьезно сказаться на нашей дальней шей беседе.