Кровь – не водица

Приехал семейный врач и рекомендовал забрать свекровь в больницу под наблюдение. Ни минуты не думая, стала собираться, чтобы ее сопровождать. Выйдя на улицу, наш путь перегородила охрана, наотрез отказавшись меня выпустить из дома.

– Да что вообще происходит? – крикнула я.

– Ратмир Яношевич сказал, что вы не можете покинуть этот дом, без его позволения.

– Бред какой-то, – кивнула врачу и тот вместе с Алуной и охраной покинули дом.

То, что происходит, мне совсем не нравится. Здесь видимо какая-то ошибка. Охрана, не так поняла. Скоро приедет Ратмир и все прояснит.

Полночи слонялась из угла в угол, пока без сил не уснула в кресле.

Снилось, неприятное. Будто у меня хотели отобрать что-то ценное и дорогое, я билась и кричала, заливаясь во сне слезами. Проснулась от того, что кто-то коснулся моего плеча.

– Дочка просыпайся, – сквозь сон услышала родной голос.

Открыла глаза, и очень удивилась. В моей комнате стояла мама.

– Мама? Что ты тут делаешь? – потирая от сна лицо.

– Мы с отцом приехали тебя забрать домой.

– Не выдумывай, я никуда не поеду. Скоро приедет Ратмир.

– Твой муж ночью приезжал в наш дом, и сказал, что разводится с тобой.

Я встала с кровати, пошатываясь. По спине пробежал холодок. Стало не хватать кислорода. Казалось, будто земля уходит из-под ног. Нет, я еще продолжаю спать и это сон. Ужасный, кошмарный сон.

– Это шутка такая? – нервно улыбнулась я, мышцы лица не хотели слушаться, и по щеке скатилась первая слеза.

– Нет, дочка. Я бы и сама хотела, чтобы это была не правда. Идем, отец не будет долго ждать.

– Я никуда не пойду. Я не верю. Мам, это неправда. Он не может так со мной поступить, – прорыдала я.

– Прости девочка моя, – попыталась меня обнять мама.

– Пусти, я останусь здесь, – кричала я в панике. – Мое место здесь, рядом с ним.

С ужасом понимала, что все сказанной матерью, было правдой. Она бы не стала приезжать сюда просто так.  За что он так со мной? Наша любовь была ложью?  Он меня обманывал, что любит? Скрывался под маской, заставляя ему верить? Видимо так и есть. Не могла же моя небольшая провинность стать причиной нашего расставания.

В комнату вошел отец.

– Быстро в машину, – проревел он, опаляя меня своим злым взглядом.

Услышав его голос, мать вздрогнула.

– Идем дочка, – потянула меня за руку мама.

– Я тебя не боюсь, орать и указывать будешь в свое доме, – вздернув подбородок прокричала я. – Уходите оба. Убирайтесь.

Не боюсь отца, уже нет. Присутствовал только страх навсегда потерять Ратмира. Не уйду пока не услышу его слов. Пока он лично не скажет, о том, что разводится. Пусть скажет мне в лицо причину нашего разрыва. До последнего цеплялась за надежду, что это недоразумение.

– Дрянь, – замахнулся отец на меня, но мать схватила его руку, не давая меня ударить. А я стояла, словно каменная, готовая на все, лишь бы остаться в этом доме.

– Михаил, не надо. Прошу тебя, – прорыдала мать.

Сверкнув на нас своим грозным взглядом, быстрым шагом вышел из спальни. Через минуту в комнату вошли двое мужчин и силой стали тащить меня из дома.

Я кричала, вырывалась, билась в истерики, молотила руками по крепким телам, но все было бесполезно, силы были неравны. Скрутив меня, усадили в одну из машин и увезли далеко от того места, где я чувствовала себя счастливой, где строила планы на будущее и верила во взаимную любовь. Позади, с оглушительным треском, разбивались мои надежды, рассыпаясь на мелкие осколки, оставляя лишь глубокие шрамы на моем сердце.

Ратмир.

Ее крик до сих пор раздавался в моих ушах. Я добровольно позволил выдернуть ее из своей души. В последнюю минуту был готов сорваться с места, чтобы остановить это издевательство, но тяжелая рука Хамрана удержала меня.

– Ты все сделал правильно. В нашей жизни нем место любви и привязанностям, – цинично проговорил он, сдавливая руль своего автомобиля.

 Как же жжет под ребрами. Было очень больно, что хотелось вопить, разрывая голосовые связки. Тело ломило, а мозг медленно ехал. Я подыхал, моя любовь билась в предсмертных конвульсиях, прося прекратить эту пытку. Но жизнь, как безжалостный палач, замахивалась и кромсала, остатки моих надежд.

Сквозь какую-то белую пелену, наблюдал, как Михаил с ледяным холодом в глазах сел во вторую машину и отправился вслед за собственной дочкой, отчаянно бившейся в истерике.

Возможно, так и нужно, одним рывком выдрать чувства с мясом, беспощадно, чтобы не было так мучительно больно. Время лечит. И мы с ней должны излечиться от этой болезни, под названием любовь.

Машины тестя давно скрылись из вида, а я все продолжал смотреть вслед, не реагирую на слова Хамрана, о том, что им нужно начать решать проблемы с Давудом.

– Оставь меня, хочу побыть один, все завтра, – открыл дверь автомобиля и медленно, словно мертвый, направился в сторону своего дома.

Войдя в кабинет брата, достал из бара самый дорогой виски, откупорив бутылку, приложился прямо к горлышку. Медленно выдыхая, сполз спиной по гладкой поверхности, откидываясь затылком на стену.

Перед глазами стояла Нана, ее нежные губы, выразительные карие глаза.