Кровь – не водица

– Хорошая шутка, в другое время я бы ее обязательно оценил, – было паршиво на душе, осознав, что есть доля правды в его словах.

– Какие уж тут шутки, – достал из кармана сигару, собираясь ее прикурить.

Невольно потянулся к своему карману, достал свою зажигалку и чиркнул у его лица. Оскалившись, он стал прикуривать, выпуская клубы дыма из своих легких.

– Как она? – сглотнув, спросил его, ожидая контрольного выстрела в голову.

– Хуже, чем я рассчитывал. Вижу, и ты не особо светишься от счастья.

Да мне было не легче, но это лучше, чем знать о том, как могло быть, не откажись я от нее. Пусть так. Пусть жива и дышит, чем иначе…

Воображение рисовало страшные картины, о которых сердце выпрыгивало из груди.

– Хочу ее увидеть. Возможно, завтра будет последний день, когда я хожу по этой земле. Разрешишь? – не понимаю, как набрался наглости, попросить такое, но я отчаянно, до скрежета в зубах, хочу ее видеть.

Он долго молчал, заставляя меня нервничать, обдумывая мою просьбу.

– У меня будет одно условие. Она не узнает об этом. Я позабочусь о том, чтобы она крепко спала. Не могу больше слушать ее рыдания среди ночи.

Все-таки Нана для него не пустое место, раз он так печется о ее моральном здоровье и это меня радовало.

– Хорошо, так даже будет лучше. Спасибо, – я был благодарен, очень благодарен, что он позволяет мне провести последние часы с любимой.

– Скажешь спасибо, когда все закончится. Постарайся остаться в живых.

Кивнул ему в ответ и вышел из зала. Болезненно предвкушал, как смогу еще раз, хоть и напоследок, ощутить нежность ее кожи под своими пальцами. Прикоснуться своими губами к ее волосам. Вдыхая запах ее тела. Впитывать, как губка, ее энергетику, которая придаст мне сил перед смертельным боем.

Глава 13.

Нана.

Что такое счастье? Это коктейль из светлых чувств, где главным компонентом является любовь.

Когда она заканчивается, даже если тебе предлагают самые изысканные яства, кусок в горло не лезет и ничего не радует. Я живу в роскошном доме, не ощущаю голода или недостатка в чем-либо, но я несчастлива. У меня нет самого главного – любви, свободы и права выбора, самой решать, какой будет моя жизнь. Я никому не нужна, всем на меня наплевать. Последние дни я находилась на каких-то антидепрессантах, которые мне кололи, против моей воли. Видимо опасались, что я могу наложить на себя руки. Зачем мне это делать, если я итак мертва. Живет лишь моя оболочка, периодически открывая и закрывая глаза.

За окном, крупными хлопьями шел снег. Но и он не радовал, осталось сплошное равнодушие. Мысль о потере любимого режет сильнее, чем любое лезвие. Когда же придет долгожданное облегчение? Когда смогу открыть глаза и не ощущать острое желание выть белугой.

Я проваливалась в сон и выныривала из него, не понимая, какой день, какой час. Кто-то приходил, уходил, все безразлично.

– Девочка моя, в кого ты превратилась, – стала причитать бабушка, присаживаясь на мою кровать. – Кожа да кости.

Открыла глаза, увидев ее родные руки, сжимающие мои онемевшие пальцы.

– Зачем ты пришла? Они думают, что тебя я послушаюсь? – равнодушным голосом спросила я.

– Не говори так. Все очень переживают за твое состояние.

Бабуля конечно переживала, она единственный человек, кому не все ровно.

– Бред. Все только и ждут от меня, чтоб как кукла выполняла указания, и не смела перечить. Опять свадьбу готовят, женихов подбирают, лишь бы побыстрее избавиться.

– Возможно это правильное решение о повторном замужестве. Быстрее переболит, а потом глядишь и сможешь полюбить снова.

– Не будет больше любви. Такая бывает только раз в жизни, остальное суррогат.

Словно мне показали сказку, а теперь хотели, чтобы я ее забыла. Чуда не произойдет.

Всхлипнула, глотая слезы, поражаясь, что они у меня еще есть.

– А что если тебе написать ему письмо, а я завтра попытаюсь его передать?

Пусть я наивная дура, но ее слова вмиг вселили в меня мизерную надежду, что, получив это письмо Ратмир одумается и вернется ко мне.

Я должна попытаться, чтобы не жалеть о том, чего не сделала.

После того, как бабушка ушла, поднялась с постели и на слабых ногах зашагала к столу. Присев на стул, взяла в руки чистый листок.

Ратмир.

– Ратмир, Давуд отдал приказ тебя убрать, – со свистом, тяжело дыша и прихрамывая на одну ногу, к нам приближался Шандор.

Я его узнал сразу, но никак не ожидал здесь увидеть. Это был тот старик, который первым протянул мне руку помощи на вчерашнем собрании.

Отдышавшись, сел на свободный стул напротив меня.

– Откуда такая информация? – спросил Хамран, стоя за моей спиной.

– У меня свои источники, и это не настолько сейчас важно. Я пришел сказать, что у нас завелась крыса, которая слила все Давуду и он в курсе о готовящейся операции.

– Сука! – в ярости крикнул я, стукнув кулаком о стол. Вскочил, бросая свой взгляд на ящики с оружием.

– Ратмир, ты должен убраться из страны как можно быстрее, Давуд не оставит тебя в живых, – сказал Шандор, трясущимися руками вытаскивая из своего кармана курительную трубку.