Кровь — не водица

— Было без десяти минут полночь 21 июня, — пристально следя за ним, начал Ведж. — Ты и еще двое парией, выйдя из кинотеатра, брели вверх по Тэрмонл-стрит, верно? Кенни вышел из-за угла многоквартирного дома, и вы столкнулись нос к носу. Началась возня. Потом ты и твои дружки кинулись уносить ноги, а Кенни упал и попытался ползком взобраться на крыльцо дома. На ступеньках сидели двое людей, они видели, как ты удирал. Видели они и смерть Кенни. У него на животе был порез длиной восемь дюймов.

Бенджи потупился.

— Через десять минут, — продолжал адвокат, — полиция арестовала тебя в мастерской твоего отца на Честер-стрит. Нож все еще был у тебя в кармане. Ну, что не так?

— Я не убивал Кенни, — угрюмо пробубнил парень. — Все, что вы рассказали, верно. Но я правда не знаю, кто его зарезал.

— Что это за шпана была с тобой?

— Не знаю, в кино познакомились.

— Это ты папе расскажи!

— Да чего вам надо? Говорят, не знаю, стало быть, так оно и есть. Кто-то из этих двоих пырнул Кенни в бок, не я ведь. Когда я увидел, что он падает, то развернулся и рванул что было мочи по улице.

— Но у тебя был нож…

— Я его и не вытаскивал!

— Этот нож — вещественное доказательство номер один. Свидетели видели его у тебя в руках.

— Я-то думал, вы собираетесь мне помогать, а вы вот как…

— Собираюсь. Но единственное, что мы можем сделать — это сознаться.

— Что-о?

— Я хочу, чтобы ты признал себя виновным на суде. Отпираться бесполезно. Сознайся. Дадут тебе двадцать лет, ну и черт с ним. Лет через пять выпустят до срока.

— Никогда! — заорал Бенджи. — Я невиновен, и не собираюсь садиться за убийство, которого не совершал!

Вернон вздохнул и взял парня за плечо.

— Сынок, тебе ведь действительно хотят помочь. Ну почему ты не слушаешься?

Минуту Бенджи был неподвижен, потом рывком сбросил руку адвоката.

— Какой я вам сынок? — вскричал он. — У меня что, отца нет?

«Что папаша, что отпрыск — все едино, — подумал Вернон, глядя в холодные глаза сидевшего перед ним старика. — Скала, черт бы их обоих побрал!»

Вслух он сказал:

— Мистер Блескер, вы должны растолковать сыну, что к чему. Ведь вы отдаете себе отчет в том, что, признав себя виновным, Бенджи сможет рассчитывать на снисхождение.

— И все-таки сядет в тюрьму без вины виноватый!

— Вы его отец, мистер Блескер, и поэтому игнорируете факты.

— Какие-такие факты? Чего они стоят, эти ваши факты? Скажите-ка мне одну вещь, господин адвокат: вы ведь не любитель проигрывать процессы, верно?

— Разве это плохо?

— Отнюдь. Но если мальчик признает себя виновным, то вы ничего не потеряете, и ваша репутация останется безупречной?

— Так вы думаете, я из-за этого? Вот, значит, как? Ладно, черт с вами, будем отрицать вину вашего Бенджи. Что смогу, сделаю…

В день открытия процесса Вернон вошел в зал суда с тяжелым сердцем. Однако, к его удивлению, день прошел в общем неплохо. Судья Дуайт, несмотря на свирепый вид, слыл справедливым и на редкость сентиментальным человеком. Прокурор Викерс, белокурый Адонис с театральными манерами, еще только готовился дать бой. Вернон немного воспрянул духом.

Но это был единственный более-менее спокойный день. Назавтра Викерс стал вызывать свидетелей, и первым из них был некто Сол Денкерс, страдающий одышкой очкарик со склеротическими прожилками на носу.

— Скажите, мистер Денкерс, — приступил к допросу прокурор, — присутствовали ли вы при убийстве Кеннета Тарчера?

— Совершенно точно могу сказать, что присутствовал, — пропыхтел толстяк. — Я сидел себе на крылечке и видел, как парни подняли бучу, а потом один из них полез по ступенькам вверх, и кровь из него лила как из свиньи на бойне. Упал он, значит, и лежит. А мы с женой всего на ступеньку выше сидели, так что я потом целый час ботинки от крови отмыть не мог.

— И это все, что вы видели?

— Нет, сэр, не все, я видел еще, как вот этот малый драпал с тесаком в руке.

— Мистер Денкерс, — спросил Вернон, — правда ли, что у вас плохое зрение?

— Правда, сынок, истинная правда. Погоди, доживешь до моих лет…

— Время близилось к полуночи, улица была плохо освещена, и все же вы умудрились разглядеть нож в руке Бенджамина Блескера. Посмотрите на вещественное доказательство и скажите, этот ли нож вы видели у моего подзащитного?

— Эх, сэр! Сказать по правде, я бы никакого ножа и не заметил вовсе, кабы не моя старуха. Это она завопила тогда: «Глянь-ка, да этот парень с ножом!».

Толпа в зале загудела, послышались смешки.

Следующей свидетельницей была сама миссис Денкерс. Она сразу же заявила, что с глазами у нее порядок и что нож она узнает из миллиона ему подобных. Можно было подумать, что зарезать пытались ее саму, так она тряслась и брызгала слюной от злости. Но хуже всего был третий свидетель, Марти Кнэп, сотрудник отдела по работе с несовершеннолетними.

— Нет, Бенджи парень неплохой, — задумчиво сказал он. — Но с норовом. Разве же мог он простить Кенни те тумаки, что получил от него месяц назад?

— Значит, вы считаете, — торжествующе воскликнул Викерс, — что это не случайное убийство в драке, а обдуманная месть?