Кровь нерожденных

– Кто это? – спросил он, когда Лена вернулась к машине.

– А ты не догадываешься? Это Светлана.

– Ну, в общем, я догадался. Она столько всего накупила для нашей девочки, надо бы деньги отдать, неудобно.

– Она не возьмет… Скажи мне, молодой папаша, как мы назовем ребенка?

– Я об этом уже четыре дня думаю, – вздохнул Кротов, – оказывается, это так трудно – выбрать имя. Вот мне, например, очень нравится имя Елизавета…

– Угадал! – обрадовалась Лена. – Мне это имя тоже очень нравится. Так маму мою звали. Послушай, как красиво звучит: Елизавета Сергеевна Кротова!

Вечером к ним в гости пришел Гоша Галицын. Когда сели за стол, он сказал:

– Помнишь, ты обещала рассказать мне о своем первом и самом сильном нью-йоркском впечатлении? Давай, рассказывай!

– Когда мне было четырнадцать лет, – задумчиво произнесла Лена, – я зачитывалась повестью Селенджера «Над пропастью во ржи». Там есть эпизод, как герой сидит у пруда в Центральном парке и думает, куда деваются на зиму утки. Пруд ведь замерзает, а у них подрезаны крылья. Так вот, моим самым сильным впечатлением был этот пруд у южного входа в Центральный парк, и эти утки… Мне тоже, как Холдену Колфилду, никто не мог ответить, куда они деваются на зиму.

– И это все?! – У Гоши в голосе звучало разочарование.

– Разве этого мало? – спросил Кротов.

Эпилог

Середина мая была очень жаркой. Столбик термометра днем поднимался до тридцати пяти градусов. Москва плавилась в лучах ослепительного солнца, на небе не было ни облачка. Такая жара в мае случается раз в двести лет, не чаще.

Под старыми широкими дубами сада «Эрмитаж» было хоть немного прохладней. Там и сидела Лена Полянская в тонком шелковом платье, в темных очках, с книжкой на коленях. Маленькая Лиза уютно посапывала в коляске. Рядом лежал Пиня с высунутым до земли языком. Лена должна была выбрать какой-нибудь рассказ модного английского писателя Кевина Лаудстера для сентябрьского номера журнала «Смарт». Сейчас она размышляла, взяться ли за перевод самой или отдать кому-нибудь из переводчиков. Было воскресенье. Сергею Кротову пришлось заехать на работу часа на два, не больше. К часу дня он рассчитывал освободиться и сразу отправиться со своим семейством на пляж в Серебряный Бор. Поэтому он оставил Лену с малышкой в саду «Эрмитаж», напротив Петровки, 38.

Лена не видела, как у входа в сквер остановился черный «Сааб» и из него вылез невысокий лысоватый господин в белых льняных брюках и голубой рубашке. Сказав несколько слов громиле-шоферу, господин направился по дорожке сквера к скамейке, на которой сидела Лена.

Проснулась и заплакала Лиза. Лена взяла ее на руки. Лысоватый господин присел на край лавочки и произнес:

– Какой красивый ребенок!

– Спасибо, – вежливо улыбнулась Лена.

– Надо же, – продолжал незнакомец, – нет еще и трех месяцев, а уже такое умное личико. Здравствуйте, Елена Николаевна. Вы отлично выглядите – похудели, помолодели.

– Что, простите? – Лена удивленно всматривалась в совершенно незнакомое лицо.

– Не пытайтесь меня узнать. Мы с вами никогда прежде не встречались. – Лысоватый господин достал сигарету, закурил, сделал глубокую затяжку и зажмурился. – Вам большой привет от Светланы.

– Спасибо. Как у нее дела?

– Неплохо, совсем неплохо. После ваших совместных приключений в Нью-Йорке она получила повышение. Вас, между прочим, тоже следовало бы как-нибудь наградить за мужество и смекалку. Но вы, к сожалению, работаете не в моем департаменте. Да, забыл представиться. Андрей Иванович, – он протянул руку, и Лена машинально пожала твердую, сухую ладонь.

– Очень приятно…

– Я владею крупной фармацевтической фирмой. Хочу предложить вам определенного рода сотрудничество.

– Я не имею отношения к фармацевтике! – Лена встала и, уложив Лизу в коляску, шагнула в сторону выхода. – Простите, мне пора.

– Постойте, Елена Николаевна! Мы даже не начали разговор.

– А стоит ли? – пожала плечами Лена.

– Уверен, что стоит.

– Я должна вам сказать «спасибо» за то, что вы поручили Светлане меня охранять? Ну что ж, большое спасибо. Теперь, как я понимаю, пришло время расплатиться за это?

– Ох, Елена Николаевна, зачем вы все так огрубляете? Вы же тонкий, умный человек. Да, я помог выжить вам и вашей чудесной девочке. Но вы тоже помогли мне.

– В таком случае мы квиты.

– Да. Мы квиты. Поэтому теперь можем говорить как равные. Если хотите, как партнеры.

– А если я не хочу? Если не хочу говорить с вами как с партнером? Какое может быть партнерство? Вы работаете в ФСБ, занимаетесь производством эликсира молодости из живого сырья. Когда-то этим поддерживали жизнь в немощных старцах из аппарата ЦК, омолаживали их жен, любовниц, не знаю, кого там еще. Препарата требовалось мало – только для избранных, для узкого круга элиты. И ведомство ваше называлось по-другому, менее красиво и более конкретно. А теперь эликсир молодости стал товаром и выходит из-под вашего контроля.