Кровь обязывает. Пенталогия (СИ)

  Вот наконец мое таинство с прорисовкой арки подошло к концу и портал распахнулся. Первым, как и договаривались, пошел Михалыч. Я попрощался с ним и напомнил, что мое завещание будет вскрыто, если я не появлюсь у моего нотариуса, ровно через год. Все они указаны в завещании, так что пусть не поминают лихом. Обниматься не стали. Оба понимали, что фон будет очень высоким. Наконец Михалыч прошел в проход. Потянулись томительные минуты ожидания. Наконец из глубины прохода донеслось, что можно проходить, и я махнул рукой. И группа, плотно прижавшись от страха, друг к другу кинулась на слабый свет, льющийся из прохода. Замыкал группу Сергеич, проскакивая мимо меня, он все же дружески махнул сжатым кулаком, держись мол. Все. Я закрыл проход и повернулся к руслу реки. Теперь предстоит путь назад. По пути может случиться все что угодно. Если что-то меня убьет, то значит, так тому и быть, ну а если нет, то через шесть дней я буду опять сидеть на том самом стуле.

  Возвращение было муторным. Раны загноились, все же в горах были мухи и какие-то жуки, которые норовили полакомиться тем, что текло из меня. Хорошо у меня была вода. Я все чаще и чаще прикладывался к фляжке. Последние два дня я не мог есть. Все что съедал, выходило из меня с рвотой. Оставалось только пить. Температура поднялась. Часто я отключался, а когда приходил в себя, то удивлялся, направление я не терял. Наконец, очнувшись в очередной раз, обнаружил себя, стоящим над шахтой. Я даже обрадовался, все, скоро конец. Все, что они мне могут приготовить, не идет ни в какое сравнение с этим бесконечным путем которым я добирался сюда. Я не стал прыгать, да и не смог бы этого сделать. Я просто шагнул в провал лифтовой шахты. Я нисколько бы не удивился, если бы подъемника не было. Но нет, ноги встали на платформу, и скамеечка попыталась меня посадить. Но я крепко держался левой рукой за штырь. Я вцепился в него, как утопающий хватается за соломинку. Мне нужно было устоять. Я знал, что если я сяду, то встать уже не смогу, а сдаваться на самом финише, это глупо. Еще китайцы говорили, что когда ты хочешь сдаться, это значит, ты уже начал побеждать, или что-то в этом духе. Мысли путались в голове, накатывали какие-то видения. Я их даже зафиксировать своим воспаленным сознанием не мог. В очередной раз я обнаружил себя держащегося дрожащей рукой за спинку стула. Когда сознание немного прояснилось, то я сделав два шага с подволакиванием правой ноги, буквально рухнул на сидение стула. Пока меня не стянули жгутами, я судорожно сделал несколько глотков из фляжки и выпустил ее. Мне она больше не понадобиться. Та глухо звякнув, улетела куда-то, а затем звук резко оборвался. Но я уже не мог удивляться. Я проваливался в какое-то забытье. На границе сознания слышались какие-то голоса, но я уже ничего не воспринимал. Скорее всего началась гангрена, и я постепенно отхожу в мир иной.

  Сильные удары по лицу с одной и с другой стороны вернули меня на краткий миг в действительность. Передо мной стояла верховная богине и орала что-то хлеща меня по лицу. До меня, как через вату, стал долетать смысл слов.

  - Где, где знания древних? Они исчезли. Как ты это сделал?

  Я болтался в кресле и глупо улыбался оставшейся половиной лица. Хоть здесь правда восторжествовала. Было приятно осознавать себя победителем, хотя я не имел к этому никакого отношения. Я не стал говорить богине, но у нее исчез золотой блеск волос, а это значит... Богиня сквернословила, продолжая хлестать меня по лицу, но видимо у хозяина этого кабинета терпение кончилось. Внезапно она исчезла за границу света. Теперь в дело вступила библиотека древних.

  - Мы все видим, что Макс сдержал свое обещание и мы можем приступить к финальной части суда. Макс у тебя есть пожелание, как мы должны это сделать?

  Я пожал здоровым плечом. Да, какая разница как. Теперь меня ничто не будет волновать, и тут в моей голове четко проявилась одна мысль. Ведь я обещал Тангирне прогулку по Земле. Теперь это не получится, но можно оставить что-нибудь о себе ей на память. Я попросил возможность воспользоваться своим пространственным карманом. Получив разрешение, я залез здоровой рукой в него и вытащил мешочек с драгоценными камнями. Положив его к себе на колени, я попросил Молнию или Гайера передать это сестре королевы Зангрии, это будет моим извинением, что я не смог выполнить своего обещания и какой-никакой памятью обо мне. На этом все мои счеты с прожитой жизнью подошли к концу, и я сообщил суду, что готов.

  Опять на грани моего воспаленного мозга, который снова начал отключаться, я услышал, как обсуждаются варианты моего уничтожения, ведь, как выяснилось, я все-таки божественная сущность. Ведь есть и последствия для тех, кто наносит последний удар. Богиня, возбужденная сильнее остальных, посоветовала скормить меня глархам. Так не придется самим прикладывать руку к моей смерти и глархи будут довольны.