Кровь оборотня (СИ)

Молчание. Потом старик опять хмыкнул:

— А зачем? Отсюда вы точно никуда не убежите.

— Да-да! — поддакнула ему Марьяна. — Идите по своим делам, нам есть тут чем заняться.

— Это чем же? — насторожился Шастелли.

— Эмм… ну искать кирку, то есть орудие убийства… ну и «Кровь оборотня».

— Лапы прочь от моих предков! — снова разъярился старик. — Или мигом упокоишься рядом с ними!

— Вы не нервничайте так… в вашем возрасте это вредно.

Давид зажал ей ладонью рот и крикнул Шастелли:

— Довольно! Вы что, не видите? Она же психопатка, которая перероет здесь все голыми руками! Спускайте нам лестницу!

— Пусть пойдет и примет душ, от нее несет тухлятиной, — поморщился Давид.

Марьяна с невозмутимым видом отхлебнула кофе и сказала:

— Значит, так. Месье Шастелли, вам интересно? Ваша невестка помогала неизвестному вскрыть мраморные плиты, очевидно, в поисках сокровищ, отсюда и грязь под ногтями. Предполагаю, что после ее убили той же самой киркой, что и…

— Довольно нести чушь, — не выдержал Давид. — Мраморные плиты невозможно вскрыть киркой. Кирка вообще для этого не предназначена.

— Да? А чем же их вскрыли? Ну ломом каким-нибудь, не суть. Надо обыскать…

— Марьяна! Для демонтажа тяжелых мраморных плит нужна профессиональная бригада рабочих-строителей с соответствующими инструментами, это я как специалист говорю.

— Послушай, ну факт же на лицо? Плиты вскрыты? Вскрыты. Или ты хочешь сказать, что Касьенн тайком наняла рабочих, ночью они вскрыли плиты, при этом она им помогала, а потом один из них рассердился на нее и пристукнул ее киркой… ну или чем там?..

Давид вздохнул и, прежде чем ответить, допил кофе, который Бернадетт сварила всем присутствующим. Огюст сидел в прострации и к кофе не притронулся.

— Марьяна, и вы, месье Шастелли, послушайте, что я вам скажу. Плиты были подорваны взрывом, скорее всего, в ход пошла пластиковая взрывчатка.

— Что-о? — поперхнулась кофе Марьяна. — Тьфу!.. Откуда? Я бы услышала взрыв!.. Я чутко сплю! Я слышала, как оборотень бродил в саду, слышала слова, слышала удары кирки, слышала…

Она осеклась. Старик Шастелли повернулся к ней всем корпусом и уставился с подозрением:

— Что слышала?

— Хлопок… — Марьяна прикусила губу.

— Вот именно. При демонтаже фундамента делают отверстия, так называемые шпуры, закладывают туда взрывчатку и подрывают. Уровень шума невысок, но есть опасность обрушения, если ошибиться. Кстати, здесь поработал непрофессионал. Вместо шпуров использовал вентиляционные отверстия, которые давно не функционировали как положено, из-за чего… Одним словом, это вообще чудо, что церковь устояла.

— Непрофессионал, говоришь? — хмыкнул старик.

— Я этого не делал, — отрезал Давид. — Вернее, я бы сделал это по-другому.

— Ладно. Откуда тогда у нее грязь под ногтями? — не унималась Марьяна. — И я точно слышала удары кирки.

— Скорее всего, это была не кирка, а молоток и зубило, которыми доламывали плиты после взрыва.

— Ну какая разница? Касьенн помогала своему убийце, орудуя молотком или киркой, не суть. Главное, что это объясняет, откуда грязь под ногтями. Кстати, Огюст, вы не знаете, куда делось ее кольцо с бриллиантом?

Винодел поднял голову и посмотрел на Марьяну с отрешенным видом:

— У нее не было бриллиантов.

— Ну как же? А то кольцо, что было на ней в день моего приезда? Я же помню. Где оно?

— А, это… Нет, вы ошиблись. Это бижутерия, качественная бижутерия.

— Вот уж нет, я в таких вещах никогда не ошибаюсь, — отрезала Марьяна. — У Касьенн в кольце был крупный бриллиант. Настоящий. И сейчас кольцо пропало. Пусть обыщут дом, вещь-то дорогая. Кстати, а как оно появилось? Это был ваш подарок жене?

— Нет, — мотнул головой Огюст и поморщился, словно от ноющей боли. — Подарок ее отца на день рождения.

— То есть, она вам сказала, что это бижутерия и подарок отца? И вы поверили?

Старший Шастелли покачал головой, словно тоже удивлялся слепоте сына, но вслух сказал:

— Довольно. Оставь моего сына в покое.

— По статистике, в восьмидесяти процентах случаев убийцей оказывается супруг жертвы, — продолжала гнуть свою линию Марьяна. — Огюст, у вас есть догадки, кто мог быть любовником вашей жены?

Теперь гримаса боли проступила на его лице столь явно, что у Давида заныло под ложечкой. Марьяна доиграется!..

— Не смейте так говорить о ней!.. Касьенн никогда бы!.. О, господи!.. Жан-Марк… Что я ему скажу?..

— Как минимум, ваш сын захочет узнать, кто убил его мать.

Старик стукнул кулаком по столу так, что подскочили чашки на блюдцах. Нетронутый кофе Огюста расплескался и брызнул ему на рубашку, оставив темные пятна. Ситуация накалялась.

— Хватит ломать комедию, — старик голоса не повышал, его слова больше походили на шипение ящерицы. — Любовник Касьенн и ее убийца сидит рядом с тобой. Не пытайся его выгородить, или отправишься вместе с ним.

— Куда отправлюсь? — деловито поинтересовалась Марьяна. — Кстати, еще один вопрос, месье Шастелли. У вас ведь тоже был мотив. Почему вы передумали уходить в горы и вернулись? Вам кто-то сообщил о том, что затеял ваш сын у вас за спиной? Это была Касьенн?