Кровь Оборотня

Неожиданно все закончилось. Я перестал дрожать, а из тела ушла боль и усталость. Я протянул руку, и, тронув Охотницу за колено, просяще указал головой на сверток.

"А сам подняться не можешь?"

Я кивнул.

"Могу, конечно, если тебя перестало стеснять то, что перед тобой постоянно разгуливает голый мужчина"

Каэ пожала плечами.

"А кто сказал, что это меня стесняет? Ни капли"

Неожиданный порыв заставил меня подняться на локтях, и сесть. Только сейчас заметив, что я так и не убрал руку с колена девушки, я улыбнулся. Игнорируя приказы сознания, вторая рука легла ей на плечо, и мягко притянув Каэ к себе, я поцеловал ее в слегка приоткрытые губы.

Я ожидал всего, пощечины, крика, безмерного удивления в глазах девушки, и поэтому был немного удивлен, когда она ответила мне.

Нежные лепестки ее губ, соединились с моими. Осторожно, едва касаясь. Но постепенно они обретали силу и страсть. Потянувшись к ее лицу рукой, я нежно погладил ее по щеке.

Руки девушки обвили мою шею, и еще сильнее притянули к себе. Необыкновенная нежность проснулась ко мне. Из глубины поднималось чувство, которое жило там с момента нашей встречи. Поцелуй наполнился страстью, и я, улучив момент, ушел от ее губ. Одной рукой держа ее за спину, второй я осторожно гладил ее по волосам. Потянувшись, я поцеловал ее в скулу, осторожно приближаясь к ее шее.

Сознание словно раздвоилось. Я чувствовал то, чувствовала Каэ. Я ощущал все ее эмоции, как и она мои. И это еще сильнее сближало нас.

Я целовал ее шею, осторожно прикусывая, и в ответ на мои ласки, я слышал вздохи наслаждения. Добравшись да ушка, я аккуратно прикусил краешек мочки, в мою обнаженную спину впились острые коготки.

Отстранившись, я взглянул в ее глаза. Они лучились нежностью, и страстью. Я чувствовал это.

Каэтана улыбнулась и легла на спину.

— Иди ко мне.

Я лег сверху, упершись коленом в сено, и, взяв ее лицо в руки, поцеловал в губы. Это не сон.

Мои руки скользили по ее телу. Гладили, ласкали, становясь где-то грубее, где-то нежнее. Я почувствовал ноющую боль внизу живота. Сладкую боль. Сразу за двоих.

Помогая снимать Охотнице одежду, я не отпускал ее губ. Каждой миг, который мы были раздельно, словно доставлял физическую боль.

Перевернувшись на спину, я усадил девушку сверху, и когда в первый раз вошел в нее, свет словно померк.

На улице пошел снег, и поднялся сильный ветер. Но мы не замечали этого. Мы любили друг друга, вновь и вновь. Музыка страсти наполняла своды пещеры. Тихо постанывая Каэ, принимала меня в себя. Острые коготки сладкой болью терзали мои плечи, бедра и ноги.

Словно вампир, она укусила меня за шею, и я подался вперед, на встречу этой новой ласке.

Время скользило мимо нас, а мы все не отрывались друг от друга, а наши сознания, соединенные вместе, дарили нам неописуемые ощущения. Мы чувствовали друг друга, и знали, что именно, каждый из нас хочет в данный момент. Что каждый из нас чувствует. Открылось все, даже самое сокровенное.

На улице стемнело, а мы лежали в стоге сена, и Каэтана прижавшись ко мне всем телом, лежала головой у меня на груди. Даже сейчас, мои руки не переставали ласкать ее.

— Каэ…

Девушка прижала указательный палец к моим губам.

"Молчи, ничего не говори. Иди ко мне"

Мы лежали, укрывшись сеном, и тихо переговаривались. Обсуждая случившееся, мы думали о том, что же теперь делать? И где Клык с Илианом? Но главный вопрос, который беспокоил нас: "Что нам делать с Охотниками, висящими на хвосте?"

За разговором время летело незаметно, и мы не заметили, как заснули.

Разбудил меня настырный лучик света, бивший прямо в глаза. Мне посчастливилось улечься прямо под небольшим отверстием потолке, и теперь помимо света, меня тревожила ледяная вода, тяжелыми каплями падающая на грудь.

Осторожно потянувшись, чтобы не разбудить Каэ, я коснулся губами ее щеки, и аккуратно поднялся. Прикрыв девушку курткой, я подошел к найденному вчера свертку, и, развязав веревку, открыл его.

Каэтана была права, внутри оказалась одежда, в которой трудолюбивый крестьянин косил траву. Стараясь не шуметь, я натянул на себя легкие льняные штаны, такую же рубашку и сапоги из мягкой кожи.

В животе неприятно урчало, события прошлого дня и ночи, требовали, немедленно подкрепится. Подойдя к вещам Охотницы, я заметил небольшой мешочек, наполненный чем-то круглым. Наклонившись, я поднял его с пола, и раскрыв, с умилением увидел там орехи. Закинув пару в рот, я завязал мешочек, и положил на место.

Подойдя к стогу, я наклонился над спящей девушкой, поцеловал ее в губы. Улыбнувшись, Каэ открыла глаза, и посмотрела на меня.

— Вставай, Охотница, нам пора выдвигаться, — я подал ей руку, и как только она взялась за нее, одним сильным, но осторожным движением, притянул к себе — Встаем?

Девушка горестно вздохнула, состроив недовольную гримасу:

— Встаем, встаем… Куда от тебя деваться?