Кровь отверженных

Джеффри обошел пирс позади дома Сары. Луна стояла высоко над деревьями, с озера дул легкий ветерок. Джеффри стоял в траве, смотрел на Сару и чувствовал, что стресс потихоньку отступает. Она сидела на пирсе в шезлонге, скрестив в щиколотках ноги. Джеффри видел, что она смотрит на камни в воде. Рядом с ней были борзые. Она положила руку на голову Боба. На Саре были шорты и его старая рубашка. Джеффри смотрел на нее и думал, что сейчас она даже красивее, чем накануне.

Сара повернулась, когда заслышала его шаги по деревянному пирсу. Билли и Боб, не поднимая голов, смотрели на воду.

– Смотри, не испугайся, – поддразнила его Сара.

– Они такие свирепые, – сказал Джеффри.

Опустился на одно колено и потрепал Боба по голове. Собака перевернулась на спину и дрыгнула ногой, когда Джеффри принялся чесать ей брюхо.

Сара положила руку Джеффри на плечо.

– Как Лэйси?

Он вздохнул.

– Получше. Снотворные перестали действовать, но она все еще не пришла в норму.

– Они что-нибудь нашли?

– Свидетельств недавнего насилия не обнаружено, – сказал Джеффри.

– Только недавнего?

Он кивнул.

– Ранее над ней совершали насилие.

Сара почувствовала, что он не хочет сейчас говорить о подробностях и спросила:

– Что сказал ее отец?

Джеффри почесывал брюшко Боба, и оба испытывали удовольствие от процесса.

– Он сказал, что рад ее вернуть.

– Он не возражает против того, что я буду завтра с ней разговаривать?

– Нет, – сказал Джеффри. – Он во всем винит Дотти.

Сара завела ему за уши волосы.

– А детей опознали? Тех, что были в том доме?

– Стараются выяснить по отпечаткам пальцем. Кто знает, с чем придется столкнуться? Судя по выговору, один из них – канадец. Этот мальчик… – Джеффри замолчал, не зная, стоит ли рассказывать Саре, что они обнаружили в доме.

Впечатления разъедали ему мозг, словно раковая опухоль.

– А что насчет детского центра позади дома?

– Она недавно туда устроилась, – сказал Джеффри. – Примерно неделю назад. Детей проверяют. Думают, что она ничего не успела.

Сара задала ему вопрос, который прошлую ночь не дал ему спать.

– Как думаешь, найдешь ли ты когда-нибудь Дотти?

– Есть надежда, что она не знает о том, что нам стал известен номер карточки социального обеспечения, оформленный на имя Дженни, – сказал он и не забыл уделить равное количество времени ушам и животу Билли. – По словам одного из рабочих, она там раньше брала почту. Этот почтовый ящик она арендует около года. Туда направлялась почта из двух других ящиков.

Сара сжала губы.

– Похоже, она знает, что делает.

– Мы связались с этой кредитной компанией. Завтра они вышлют деньги. В почтовом ящике они окажутся через два дня.

Джеффри пожал плечами.

– Нам остается лишь сидеть и ждать. Она должна скоро объявиться. Ей очень нужны деньги, чтобы начать дело, где бы она в этот момент ни находилась.

– Думаешь, она опять этим займется?

Он печально улыбнулся.

– Человек из почтового отделения говорит, что в настоящий момент в ящике уже есть карта другой компании.

– А как насчет связи с общественностью? – спросила Сара, ей ли не знать, что люди сейчас неохотно помогают полиции. – Их не придется вызывать повесткой в суд?

– Нет. Когда дело касается детей, люди тут же откликаются.

– Итак, – сказала Сара, – что дальше?

– Мы пойдем в школу, чтобы выяснить, сколько детей было вовлечено в эту историю.

– Я проверю каждую историю болезни.

– Если хочешь, Молли тебе поможет.

Сара кивнула.

– Я с ней уже говорила. Нам нужно действовать осторожно. Самое трудное – иметь дело с истерично настроенными родителями, дети которых никогда не вступали в контакт с Дейвом Файном, Дотти и Грейс.

– Думаешь, начнется истерика?

– Да, – сказала Сара. – Нельзя их в этом винить. Нам необходимо найти способ, с помощью которого удастся отделить пострадавших детей от тех, кого миновал злой жребий. Нам еще повезло, что мы имеем дело с ребятами, которые могут рассказать о том, что случилось.

– На фотографиях они выглядят совсем еще маленькими.

– ФБР умеет определять возраст. Они пользуются шкалой Таннера. Существуют определенные признаки, по которым можно с точностью назвать возраст ребенка.

– Ужасно, что приходится к этому прибегать.

– Если хочешь, я пойду в школу вместе с тобой.

Джеффри вздохнул, думая, какими тяжелыми будут для него несколько следующих дней. Конечно, не ее дело – говорить с Лэйси Паттерсон.

– Знаю, ты не должна этого делать, Сара, но ты не возражаешь?

– Нет, конечно нет.

– Чего я никак не пойму, это – почему дети защищают таких людей? – спросил Джеффри, потому что он и в самом деле никак не мог взять этого в толк. – Почему Лэйси или Дженни не поговорили с кем-нибудь из учителей или с тобой?

– Это им трудно было сделать, – сказала Сара. – Они близки только с родителями, знают только их. Родители убеждают их, что это нормально или что у них нет альтернативы.

– Похоже на стокгольмский синдром, – заметил Джеффри. – Жертва симпатизирует своему мучителю.