Кровь Рюрика

Поэтому осенний сезон балов вышел скомканным и обошёлся и без роскошного фейерверка у Гагариных, и без традиционного детского карнавала у Белосельских, и даже без гвардейского бала, обычно даваемого Захарьиными. Но Горыню, занятого с утра и до вечера, это никак не печалило, хотя пару раз в неделю одна из барышень, входивших в ближний круг великой княжны, вытаскивала его на публичное мероприятие, словно давая понять, что о нём не забыли.

Катя Лопухина – тоненькая словно тростинка, молчаливая и задумчивая – водила его в музеи и галереи и всегда больше слушала, чем говорила, выпытывая у Горыни подробности его жизни не хуже опытного следователя. А белокурая валькирия Анфиса Гагарина, посвятившая свою жизнь военной службе, как и десятки поколений рода Гагариных, живо интересовалась военными приключениями и сама красочно рассказывала о битвах и сражениях, выбирая местом посещений тренировочные площадки и места ратных игрищ, точно и остроумно комментируя всё происходящее, словно опытный ведущий.

Хохотушка и заводила Любава Туманова, которую при рождении явно посадили попой на шило, предпочитала таскать его в людные и шумные места, где громко звучала музыка и танцевали нарядно одетые пары. Именно Любава и познакомила Горыню с большинством танцевальных залов Москвы и рестораций, где можно было растрясти плотный ужин под бодрый ритм заводной музыки. А Лиза Дашкова, лучшая студентка лекарского факультета, любила тихие спокойные места, вроде Царского зимнего сада, Зелёной галереи, или Аптекарской оранжереи, где и в самое холодное время цвели розы и пели яркие тропические птицы.

С самой Анной он пересекался несколько раз и удостаивался благосклонного кивка, улыбки и странного шевеления её тессена[43]. То, что встречи не были случайными, Горыня понял сразу, но вот смысл подобных свиданий не понимал категорически, хотя дворцовый этикет выучил наизусть.

Собственное отношение к Анне он затруднился бы определить однозначно. Да, его тянуло к этой необычной девушке, и вообще при виде княжны срабатывал глубоко спрятанный инстинкт защитника. Но вот ввязываться в любовную интригу он не хотел категорически. Девчонки из лекарской управы Охотничьего приказа его вполне устраивали и как спутницы, и как любовницы, позволяя не делать из юношеской озабоченности проблему.

Но девицы, окружавшие княжну, явно имели свой план и постоянно донимали его разговорами об отношениях между мужчинами и женщинами, выясняя его пристрастия, порой переходя черту приличий.

Но и светская круговерть была вполне к месту, так как он попутно знакомился с окружением, включавшим не только пустобрёхов, но и вполне серьёзных людей, представлявших все сферы деятельности – от архивов до авиации. В силу своей занятости он чуть было не пропустил торжественную демонстрацию нового дирижабля «Русь», на которую собрали огромное количество народа.

Горыня присутствовал на этом событии как советник государя, а посему сидел в непосредственной близости от Михайло III и его семьи.

Огромный дирижабль длиной почти двести метров не особенно впечатлил Горыню, но публика была в восторге. Оркестр Московского гренадёрского полка играл нечто бравурное, везде развевались ленты и флаги, а нарядно одетая публика гуляла вокруг изгороди, которой был окружён воздухолёт.

Горыня уже нацелился было к столам, где подавали горячий сбитень и блины с икрой, когда услышал из-за плеча знакомый голос.

– А вот хочу представить вам нашего юного героя княжича Стародубского.

Горыня обернулся и увидел Михайло III и незнакомого господина в генеральском мундире. Мужчина был чуть полноват, но высок, широкоплеч и имел острый взгляд, словно просвечивающий всё до основания.

– Государь. – Горыня коротко поклонился.

– И вас, княжич, хочу представить творцу этого чуда инженерной мысли, князю Кропоткину Дмитрию Николаевичу. К вашему сведению, князь, Горыня Стародубский – замечательный оружейник, придумавший и сделавший великолепные образцы автоматического оружия, ввергнувшего казну в расходы по срочному строительству ещё одного завода для производства огненного припаса.

– А старого-то накопили изрядно. – Кропоткин посмотрел на Горыню. – Что с ним-то делать?

– Да продать втридорога или охотникам отдать. – Горыня был полон спокойствия, словно тибетский монах. – У охотников новые ружья как раз под патрон старого типа. Да и в войсках таких ружей полно. За пару-тройку лет всё расстреляем. А будут излишки, так продать куда-нибудь подальше. У них-то патрон с закраиной ещё долго будет в ходу.

– Дельно. – Кропоткин кивнул. – А что скажете по поводу сего корабля? – генерал кивнул на дирижабль.

– Грузы возить на далёкие расстояния, людей да почту, лучше не придумаешь. Чугунка-то не скоро до Жёлтороссии дойдёт. Так что таких кораблей нужно не меньше десятка.

– А военного применения вы не видите? – поинтересовался государь, переглянувшись с Кропоткиным.