Кровь Севера

Да не просто открылись. Навстречу «скорбящим» северным мореплавателям вышел лично епископ в лучшем из своих прикидов. А за епископом — вся его католическая братия: в сверкающих ризах, с распятиями, свечами и прочими атрибутами культа. Думаю, умри их собственный граф, ему не оказали бы больших почестей.

Вот так, в торжественной тишине, процессия двинулась к собору, постепенно обрастая новыми участниками.

К тому моменту, когда гроб с «усопшим» был поставлен перед хорами и началось отпевание, мы, то бишь, соратники «покойника» уже были в значительном меньшинстве. На каждого викинга приходилось по меньшей мере десятеро местных. Собор был полон. Здесь собралась вся знать и все «лучшие люди» города. Никто не пожелал пропустить главное шоу нового года.

Надо признать — красивый получился ритуал. Мощный. Я аж заслушался.

Мои коллеги по профессии — тоже. Скандинавы вообще неравнодушны к искусству. Многие даже прослезились.

Пока шло отпевание, мы помалкивали и наслаждались представлением.

Но когда, согласно расписанию, пришло время опускать гроб в могилку в полу одного из нефов, «безутешный» родственник «покойника» Бьёрн Железнобокий подал знак, и представление началось.

Настоящее представление.

Нас, конечно, было немного. Зато мы были крепкими парнями и с лужеными глотками. Так что когда мы все разом отчаянно завопили и полезли вперед, распихивая толпу, не заметить это было трудно.

Орали мы одну единственную заученную фразу. По-итальянски. Фраза эта была: «Не опускать гроб! Нельзя опускать гроб!..»

Местные, мягко говоря, удивились. Но еще больше они удивились, когда только что опущенная крышка гроба с треском взлетела вверх, и изумленным взорам италийцев предстал живой и здоровый Ивар Рагнарссон.

Сюрприз!

Великолепный прыжок — и старина Бескостный оказался рядом с разинувшим рот епископом.

Взмах клинка — и на драгоценный епископский молитвенник хлынула кровь новоиспеченного христианского мученика.

А мгновением позже брошенный Хальфданом топорик врубился в изумленное лицо графа.

Итальянцев было значительно больше. Но профессиональных вояк — от силы процентов двадцать. Да и то лишь треть из них — при оружии. Храм все-таки…

То ли дело — мы. Я, например, принес оружие под плащом, уверенный, что никто не станет меня обыскивать. И немедленно приголубил потянувшегося к мечу итальянского «офицера». Другие норманы тоже клювами не щелкали — похватали «дары» и тут же пустили в ход.

Не скажу, что итальянцы сдались без сопротивления. Кое-кто рыпался… Но мы были намного круче. Вдобавок — в боевых доспехах, а не в той ерунде, которую тут принято носить по праздникам.

Около минуты потребовалось, чтобы порубать в капусту графскую гвардию. Затем — перестроение и привычная по Франции работа с толпой.

Тех, кто оказывал сопротивление, убивали. Увы, не только их. Рубили и тех, кто растерялся или замешкался, вовремя не сообразив, чего хотят страшные норманы.

Вошедшие в боевой раж викинги превращались в настоящих мясников. Ор в храме стоял такой, что аж уши закладывало.

Мое место в общей диспозиции было почти традиционным — у главного входа в храм. Задача: никого не выпускать. Не такая уж трудная, учитывая, что двери заперты. Я стоял справа. В центре — Ольбард. По левую руку от Ольбарда — старина Тьерви.

Выбраны на почетную роль привратников мы были исключительно благодаря хладнокровию. Верховные вожди не сомневались: что ни один из нас не покинет пост, увлекшись резней.

Я и не увлекся. Голов не рубил и кишки не выпускал. Так, порезал нерадикально пару-тройку аристократов с дефектом зрения. После небольшого кровопускания зрение восстановилось, и бедолаги сумели увидеть между собой и дверью меня.

Им повезло. Резню мои братья-викинги устроили кошмарную. Как всегда.

Пленников, впрочем, тоже набралось немало. Тысячи полторы. Как только их оттеснили подальше от входа, мы открыли двери храма. И рванули к воротам города.

Дорога от храма к главным городским воротам — прямая и достаточно широкая. Десять минут — и мы были бы у цели…

Не вышло.

Три сотни норманов (часть осталась снаружи — сторожить пленников) — большая сила. Но не радикальная. Городской гарнизон — куда многочисленнее. И, как оказалось, находился в полной боевой. Такой приказ был отдан покойным графом. На всякий случай.

Резня в храме длилась не очень долго, но достаточно, чтобы снаружи заподозрили нехорошее. Штурмовать собор италийцы не рискнули, но подтянули войска.

Викинги — великие воины. Атаковать ощетинившийся копьями строй численно превосходящего противника? Почему бы и нет?

Но не в данном случае. Дело не в том, что нас — существенно меньше. Куда неприятней отсутствие подходящего вооружения. Ни щитов, ни длинных копий, ни метательного оружия…

… А вот размещенные на господствующих высотах итальянские стрелки вряд ли страдают от дефицита боеприпасов. Более того, кто-то даже озаботился подтянуть легкие орудия. Потомки древних римлян еще помнили кое-что из военной тактики предков.

Словом, поверх италийских щитов на нашу ударную группу с интересом смотрел толстый северный лис.