Кровь слепа

— Выдвини требование, — сказал Фалькон. — Первым делом требуй разговора с Дарио. Разговор они предлагают сами, но возможно, поговорить не разрешат. Не захотят слишком рано идти на такие уступки. При подобных похищениях информацию обычно получаешь поэтапно. «Сделай то-то, и мы сообщим тебе о нем то или иное, сделай следующее, и мы дадим тебе услышать его голос». Потом тебе пришлют фото, и только под конец тебя допустят до разговора с похищенным. Нам надо установить, кто держит у себя Дарио, а для этого требуется веское доказательство. Есть у Дарио что-то, чего посторонний не будет знать?

— На внутренней стороне руки выше локтя, возле самой подмышки, у него красная родинка. Мы зовем ее клубничкой, — сказала Консуэло.

— Вели им расспросить Дарио о его особой примете, и пусть скажут, как он зовет ее, — распорядился Фалькон. — У тебя есть диктофон?

Она достала маленький цифровой диктофон. Они проверили его, включили, и Консуэло, вытерев бумажными салфетками влажные от пота ладони, взяла телефон, включила громкую связь и набрала номер. Переведя дух, она приготовилась сыграть важнейшую во всей ее жизни роль.

— Diga, — произнес голос.

— Меня зовут Консуэло Хименес, и я хочу поговорить с Дарио.

— Ждите.

Телефон передали в другие руки.

— Сеньора Хименес…

— Я получила сообщение, где говорилось, чтобы я позвонила по этому номеру, если хочу поговорить с сыном. Соедините меня с Дарио, пожалуйста.

— Сначала мы должны обсудить кое-какие детали, — отвечал голос. Говорил он на безукоризненном кастильском испанском.

— О каких деталях может идти речь? Вы украли моего сына. Я у вас не крала ничего. Обсуждать нам нечего, кроме времени, когда мне будет возвращен мой сын, а сделать это можно сразу же после того, как я поговорю с ним.

— Послушайте меня, сеньора Хименес. Я могу понять вашу тревогу за мальчика. Вы желаете говорить с ним, и это естественно, но сперва нам необходимо утрясти ряд вопросов.

— Вы совершенно правы, говоря…

— Могу заверить вас, сеньора Хименес, что я искренне восхищаюсь вашим хладнокровием в такой ситуации. Большинство знакомых мне матерей не смогли бы говорить со мной по телефону так, как это делаете вы.

— Да я бы криком кричала, била бы себя в грудь и захлебывалась рвотой, вообрази я хоть на минуту, что это может произвести на вас впечатление! — воскликнула Консуэло. — Но если вы думаете, что я сделана из железа, то я знаю доподлинно, что ваша натура еще жестче и что никакие проявления чувств не способны поколебать вас и заставить вернуть мне сына. Отсюда и мое поведение. Но прежде чем рассуждать на психологические темы, давайте договоримся об одной вещи. Я хочу поговорить с сыном.

— В данный момент это невозможно.

— Вот видите, вы не держите слова, — сказала Консуэло. — В сообщении говорилось совершенно ясно и определенно, что…

— Я знаю, что там говорилось, сеньора Хименес, — произнес голос, и в том, как это было сказано, прозвучали стальные нотки. — Я сам писал его. Вам следует проявить терпение.

— Не смейте говорить мне о терпении! Вам не понять нетерпения матери, у которой отняли сына! Я не хочу даже слышать слово «терпение», — сердито бросила Консуэло. — Если вы не хотите разрешить мне поговорить с сыном — а это было бы для меня важнейшим доказательством того, что он цел и невредим, — будьте так любезны пройти к Дарио, расспросить его о его особой примете и передать мне то, что он скажет.

— Особой примете?

— Спросите Дарио, и он скажет вам то необходимое, что меня убедит.

— Минуточку…

Последовало долгое молчание.

— Есть кто-нибудь на связи? — спросила она по прошествии нескольких минут.

— Пожалуйста, не выключайте телефон еще минутку, сеньора Хименес, — произнес тот же голос. — Чтобы выполнить вашу просьбу, нам надо испросить разрешения.

— Разрешения?

— Существуют ответственные лица. Сейчас мы связываемся с ними.

И опять молчание. После пяти томительных минут голос вернулся:

— Сеньора Хименес, вам известно, с кем вы ведете переговоры?

— Если вас интересует, знаю ли я, что вы являетесь членами русской мафиозной группировки, то ответом будет «да». Какой именно группировки — не знаю.

— Возможно, это знает ваш друг, инспектор полиции, — произнес голос. — Да, нам известно, что вы находитесь здесь, инспектор. Мы видели, что в ресторан вы вошли вместе с сеньорой.

— Вы связаны с Леонидом Ревником? — спросил Фалькон.

— Верно, — отвечал голос. — Леонид Ревник находился в Москве. За то время, что он направляет нашу деятельность в Коста-дель-Соль, в нашей структуре на Иберийском полуострове возникли некоторые кадровые проблемы.

— Вы намекаете на то, что Юрий Донцов взял под свой контроль значительную часть бизнеса в Севилье и переманил к себе Василия Лукьянова?