Кровь, слезы и лавры. Исторические миниатюры

Вскоре все круто переменилось: на престол вступил император Павел I, носивший титул генерал-адмирала, а помощниками ему были “гатчинские флотоводцы” – Григорий Кушелев и поэт Александр Шишков, давние ненавистники Чичаговых. Услужить императору было легко – для этого надо было беспощадно критиковать все сделанное его матерью. Слепнущий адмирал Василий Чичагов, кавалер Георгия I степени, проглядел в полицейских ведомостях существенное. Среди пунктов царского указа о дамских модах затерялся приказ об уничтожении орденов Георгия и Владимира, полученных в царствование Екатерины II.

– Как?! – негодовал Павел. – Старый Чичагов еще таскает на мундире орден Георгия? Гнать его со службы…

Оскорбленный за отца, Павел Чичагов тоже хотел выйти в отставку, но его отговорил сам отец, рассуждавший так:

– Какие бы тяжкие времена ни переживала отчизна, каждый честный патриот обязан сносить все тяготы службы…

В это же время Павел Васильевич известился, что в Чатаме умер капитан Проби, его дочь осиротела, но, верная своей клятве, она ждет его, чтобы он увез ее в Россию. Чичагов начал хлопоты о поездке в Англию, но Павел заупрямился:

– Передайте этому дураку, что в России полно засидевшихся девиц и не вижу надобности плавать за невестами в Англию.

Чичагов предался отчаянию. Он просил вельмож двора воздействовать на царя, чтобы они напомнили ему: сам лорд Спенсер, командующий английским флотом, самого высокого мнения о нем, о Чичагове. Павел I сдался, заявив Кушелеву:

– Надо ублажить этого упрямого жениха.

– Как? – спросил Кушелев.

– Дам ему чин контр-адмирала, и пусть явится ко мне…

Свидание состоялось во дворце Павловска. Но никак было не миновать Кушелева, сидевшего в передней царя, подобно верному Трезору возле будки. Кушелев вынудил Чичагова на откровенность – после чего, оставив гостя в передней, сам прошел к императору:

– Ваше императорское величество, в приватной беседе с Чичаговым я выяснил нечто ужасное. Чичагов желает изменить вам и перейти на службу Англии, а просьба ехать за невестой – это лишь повод для бегства из России.

– В отставку его! – распорядился Павел.

Кушелев вернулся в переднюю, стал что-то писать.

– Григорий Григорьевич, что вы там пишете?

– Пишу государев указ о вашей отставке.

– Значит, мне можно ехать в Англию?

– Да. Но сначала пройдите в кабинет государя.

Павел (в окружении флигель- и генерал-адъютантов) гневно пыхтел, как самовар, готовый распаяться от непомерного жара.

– Предатель! Ты желал служить лорду Спенсеру?

Тут Чичагов понял, почему так ласково беседовал с ним Григорий Кушелев, и решил дать достойный ответ:

– Лорд Спенсер не возьмет меня даже в юнги, ибо английская конституция не допускает принятия на службу иноземцев.

Павел затопал пудовыми ботфортами:

– Якобинец! Сорвать с него ордена… раздеть! Кушелев, где ты? Тащи с него шпагу. Сейчас дадим ему конституцию…

На Чичагова накинулись дружной сворой, и буквально через минуту он стоял в одних кальсонах, скромно называемых на святой Руси “исподними”. Павел Васильевич уже не помышлял о свободе, ожидая ссылки в Сибирь, и, предчуя дальнюю дорогу, он не растерялся, крикнув императору:

– Ваше величество, у меня в мундире был и бумажник… верните его мне! Там лежат мои последние деньги.

– В крепость! – велел Павел. – Там деньги не нужны…

“Залы и коридоры Павловского дворца были переполнены генералами и офицерами после парада, и Чичагов, шествуя за Кушелевым, прошел мимо этой массы блестящих царедворцев, которые еще вчера поздравляли его с высоким чином контр-адмирала” – так написано в сборнике биографий сенаторов.

Его посадили в сырой каземат Петропавловской крепости, но перед этим он повидал генерал-губернатора графа Палена.

– Что вы так возмущаетесь? – сказал Пален адмиралу. – Сегодня посадили вас, а завтра посадят меня…

Скоро Чичагова навестил в крепости сам император, который нашел помещение “слишком чистым и светлым”, указав Палену, чтобы пересадили адмирала в каземат с крысами.

Наконец, император прислал к узнику графа Палена.

– Его величество приказали спросить вас, чего вы желаете: или служить его величеству, или оставаться в обществе крыс?

Чичагова было не узнать – весь зарос бородищей.

– Чего тут выбирать? – отвечал он. – Но весьма досадно, что этот же вопрос государь не догадался задать мне раньше, а начал сразу с раздевания и отнятия последних денег.

Тюремный цирюльник побрил узника, Чичагов был обряжен в драный сюртучишко с чужого плеча. Таким его доставили в Зимний дворец, где адмирала встретил язвительный Кушелев:

– Поздравляю: сидя в равелине, вы даже располнели.

– Распух – точнее! Где мой мундир?

– Он остался в гардеробе Павловского дворца, за ним уже послали курьера. Император желает вас видеть…

Павел взял руку Чичагова, прижав ее к своему сердцу:

– Забудем все, останемся друзьями. Знаете ли, что явилось причиной моего гнева? Ваши якобинские правила.

– Правила? – удивился Чичагов. – Да разве я штурмовал Бастилию? Напротив, это вы заточили меня в свою Бастилию.