КРОВЬ СО ЛЬДОМ (СИ)

Скарлетт – в платье из струящегося шёлка, с собранными, закреплёнными гребнем позади височными прядями и распущенными золотисто-коричневыми волосами. Завитые локоны опадают на спину, опускаясь к состоящему из круглых фресок ремешку, что закреплён на тонкой талии; невесомая юбка-колокол не достигает коленей, под кожей которых рассасываются бледно-синие пятна. Платье не имеет выреза; полупрозрачные чёрные рукава расклешены от локтя и прячут запястья, на одном – резинка для волос.

— Подожди, – нервный смешок из его груди. — Это… – осекается на половине предложения, рвано выдыхая и подходя к ней ближе.

— Заметил? – довольно прикрывает глаза.

Полупрозрачное в руках и ключицах, платье имело изображение: три расплывчатых силуэта, два из которых – девушки, а третий – лежащий с повёрнутой головой мужчина. Его горло пронзает длинный меч, что держит в руке девушка возле кровати.

— Такое попробуй не заметить.

На ткань нанесена картина Артемизии Джентилески: «Юдифь, обезглавливающая Олоферна». Его пробирает дрожь настоящего восторга. Нет, это не вычурно, это – восхитительно.

Восхитительно, но Рик, конечно, никогда об этом не скажет.

— Миленько, – сухо и как-то незаинтересованно, хотя на деле же ему хочется просмотреть каждый шов вблизи и прикоснуться к каждому миллиметру шёлка.

— Да, – разочарованно поджимает губы. — Было глупо рассчитывать на то, что ты оценишь, – она трогает серьги-капли, что светят серебром.

— Может быть, – пожимает плечами, поправляя воротник рубашки. — Выряжалась не для меня, надеюсь? – так холодно и насмешливо, блокируя правду.

— Часами стояла у зеркала и ломала голову над тем, понравится тебе или нет, – фыркает.

— Я же сказал: миленько.

— Ты сказал это со снисхождением, – скрещивая руки на груди, она плечом упирается в деревянную раму дверного прохода. — Типа, знаешь, что-то наподобие: «Да, да, шмотка супер, только отвали».

— Ты требуешь от меня слишком многого, – зевает.

— Разве? – сводит брови. — Всего-то искренности.

— А я что говорю? Слишком многого, – отворачивается от зеркала, подбирая телефон со стола. — Ты не можешь рассчитывать на искренность от меня, если сама её не проявляешь. Это не честно, котёнок, – ядовитая улыбка во все тридцать два.

— Мне надоело, – сдаётся.

— Что конкретно?

— Вот это… всё.

— Заметь: уличить меня в чём-то, к чему я не имею отношения, пытаешься ты, не я. Аж из кожи вон лезешь, – ищет сигареты. — Возникать тут не ты должна.

— Не имеешь отношения? Да ну? – вырывается у неё.

— Просто прекрати вести себя, как истеричка, окей? – убирает чёрные волосы с глаз. — Твои попытки подловить меня выглядят несколько маразматично, не находишь? Если я и захочу что-то скрыть, ты никогда об этом не узнаешь, даже если приложишь максимум усилий. Успокойся, у меня нет справок из психлечебницы или судимости за убийство.

(«пока что»)

Гилл медленно втягивает воздух в лёгкие, смотря на него свысока с приподнятым подбородком.

— Что? – на его лице красуется обворожительная улыбка, ведь Ричард снова перекрывает своей сущности кислород, зачёркивая истину чернилами с вкраплением кислотной лжи.

Улов этого вечера станет феноменальным.

Блеск. Рик перекатывает это слово на языке и размазывает по кромке желтеющих

(«не-на-ви-жу»)

зубов, сглатывает горечь и припарковывается возле ряда других машин. Да, приём и вправду серьёзный; когда они проходят мимо охраны,

(«плохо»)

ему вспоминается школьный выпуск, где всё сияло примерно так же: жёлтые гирлянды сплетаются над головами, опутывают беседки, сверкают на стенах стеклянного двухэтажного особняка и переливаются в мягкой вечерней темноте. Стоит отдать должное – Баркер, опаздывающий на постоянной основе, сегодня прибыл ровно к девяти. Отчасти благодаря Скарлетт.

Социальный организм выполняет свои функции на ура, ведь девочки в платьях и накидках с искусственными перьями танцуют, смеясь, а мальчики вьются возле длинных столов с выпивкой, что затянуты ярко-белой скатертью. Громкая попсовая музыка врезается в сознание чем-то непривычным, ведь на тусовках, которые обычно посещает Рик, колонки разрывает рэпчина про наркоту и сук.

Алкоголь сегодня – табу. Нужно быть трезвым.

— Маленькое напоминание, – Скарлетт давит на его плечо, заставляя наклониться, – если будешь флиртовать с кем-нибудь здесь… – обводит территорию указательным пальцем, щурясь.

— То что? – издёвкой и обыденным высокомерием. — Выгрызешь мне руку?

— Хуже, – на выдохе в его ухо. — Член.

Ричард расплывается в улыбке, маскируя своё раздражение;

(«я выгрызу твои ебаные чувства вместе с лёгкими если будешь мне указывать»)

носом зарывается в ту часть волос, что лежит распущенной, и сладко тянет, задевая губами:

— Для начала тебе придётся взять его в рот.

Скарлетт глотает, как горсть таблеток всухую.

Он держит бокал с белым вином в руке, чтоб не выделяться.

В разношерстной толпе Рик видит около десяти знакомых лиц, что не очень хорошо: Элла, весело щебечущая со Скарлетт, Тео, что пытается склеить какую-то девчонку, другие ребята из его тусовки – сегодня всё против него. Как, блять, неожиданно и приятно.