Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954 [litres]

Родная моя, Коинька! Я сегодня, как и за все время пути, думал о том, чтобы поздравить тебя с[о] днем рождения. Это письмо единственный подарок, который я в состоянии тебе сделать. Деточка моя, я повторю тебе то, что сказал во время свидания: храни себя – это и меня сохранит. Я буду писать всякий раз, когда будет возможность. У меня нет твоей карточки и я не могу сказать, как Пастернак – «я живу с твоей карточкой», но образ твой со мной, с ним я буду жить, а так как все мы смертны, то и последним жизненным вздохом моим будешь ты. Я ни о чем не жалею. Рад, что работал в Москве, рад, что мы путешествовали.

Я не решаюсь тронуть в воспоминании ни одного дорогого мне штриха – это пока еще слишком больно. Вообще я не хочу тебя представлять в прошлом. Я вижу твое лицо такое страдальческое и любящее, как ты была во время свидания – я в первый раз видел тебя такой прекрасной.

На днях я пущусь в дальнейший путь. Пока следую в Красноярск – куда дальше, достоверно еще не знаю. Поцелуй за меня Манечку – я надеюсь на встречу с ней и с тобой. Каких только сюрпризов ни приносит жизнь. Поблагодари Володю за его участие. Напомни обо мне Ник. Пав., я его уважаю и люблю. Не теряй бодрости. Работай, и пусть удача тебе сопутствует. Целую. Саня.

№ 317. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной

Свердловск, 1.VI.48 г.

Родная моя девочка, получила ли ты что-нибудь от меня? Я пользуюсь каждой возможностью, чтобы тебе написать. К случившемуся я отношусь терпеливо и во всем полагаюсь на время. Берег мне уже виден. Попытаюсь извлечь пользу из этого повторного урока жизни. За истекшие месяцы я кое-что перечел и прочел: почти полное собрание сочинений Лескова, «Преступление и наказание» Достоевского, «Дафнис и Хлою» Лонга, (которую так ценил Ерошин), последнюю часть «Очарованной души» Роллана, публицистику Мережсковского и еще другие книги. Много бы мог сказать об этом, и не об этом, но придется повременить. Может быть, в результате хлопот Володи и твоих (если первый еще не устал) мне хотя бы изменят форму «отбывания» и я буду иметь возможность хотя бы иногда обменяться с тобой живым словом. Я хочу, чтобы ты не убила своего духа, чтобы ты работала и достигла в своей специальности таких результатов, которых хватило бы на двоих, поскольку я лишен возможности заниматься своей специальностью. Я недавно читал «Очарованную душу», думал об Асе и Марке, причинивших друг другу, казалось бы, боль и все же оставшихся (в конечном счете) жить друг для друга. Этому способствовала самоотверженная и объективная и дальновидная мудрость Аннеты. У нас не нашлось Аннеты, но скажем и мы друг другу, что наша жизнь неделима, хотя бы и врывалась в нее (и по собственной вине даже) непоправимой боль. А впрочем, что бы ни случилось, самое прекрасное, что было за мою жизнь, самое святое, что было и что останется, – ты. Будь здорова. Твой Саня.

№ 318. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной

Свердловск, 6. VI. 48 г.